«Дальше и дальше пучиной морской они плыли,
Видя вдали пред собой Авсонии берег Тирренский.
Вышли они, наконец, в знаменитую Эйскую гавань,
Бросили наземь причал с корабля и увидели Кирку». (2,111)
Авсония – древнее название Италии, Тиррения - государство тирренов-этрусков на северо-западе Апеннинского полуострова. Кирка жила среди этрусков.
Во времена Геродота район Сицилии и Апеннин был слишком хорошо известен грекам, чтобы размещать там царство мертвых. Поэтому историк перенес Эрифию в Атлантический океан:
«Герион же жил далеко от Понта (Черного моря. – В. Т.), на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией)». (3,189)
Поход Геракла за коровами Гериона детально описал Аполлодор:
«Десятым подвигом Эврисфей назначил ему (Гераклу. – В. Т.) привести коров Гериона из Эритеи. Эритея была остров, расположенный вблизи океана: ныне этот остров называется Гадейра. На этом острове обитал Герион, сын Хрисаора и Каллирои, дочери Океана. Он обладал телом, сросшимся из трех человеческих тел, соединенных между собой до пояса, но разъединившихся от подреберья и бедер. Ему принадлежали красные коровы, которых пас Эвритион, а сторожил двуглавый пес Ортр, порожденный Ехидной и Тифоном.
Отправившись за коровами Гериона, Геракл прошел через многие степи Европы и пришел в Ливию. Придя в Тартесс, он поставил там две одинаковые каменные стелы.
Обжигаемый лучами солнца во время похода, Геракл направил свой лук против бога Гелиоса, и тот, пораженный его мужеством, дал ему золотой кубок, в котором Геракл и пересек Океан. Прибыв в Эритею, Геракл расположился для ночлега на горе Абанте. Собака, учуяв его, кинулась к нему, но Геракл отразил ее дубиной и убил пастуха Эвритиона, прибежавшего ей на помощь.
Менет, который пас там коров Аида, рассказал о случившемся Гериону. Тот, застав Геракла на берегу реки Антемунта угоняющим коров, вступил с ним в борьбу. Но Геракл убил его, застрелив из лука. После этого он загнал коров в кубок и, переплыв в Тартесс, вернул кубок Гелиосу». (1,37-38)
Геракл поплыл на Эрифию в золотом кубке Гелиоса из Тартесса. О местоположении этого загадочного города спорили уже в древности. Страбон:
«Древние, по-видимому, называли реку Бетий (современная река Гвадалквивир. – В. Т.) Тартессом, а Гадиры и прилегающие острова – Эрифией. По этой причине, как думают, Стесихор так сказал о волопасе Гериона:
«Почти напротив славной Эрифии
Вблизи Тартесса безгранных источников, среброкоренных,
Во впадине скалы».
Так как река имеет два устья, то, как говорят, прежде на территории, расположенной между ними, находился город, который назывался Тартессом по имени реки; и страна теперь занимаемая турдулами, называлась Тартессидой, а Эрифия – «Счастливым островом»… Тартесс был известен по слухам как «самый крайний пункт на западе». (16,145)
Итак, Тартесс одно время обозначал западную границу мира и, по мнению Страбона, лежал в дельте испанской реки Гвадалквивир. Геракл отправился в плавание в мир умерших предков из этого самого дальнего в мире живых морского порта. Страбон, с опорой на авторитет Гомера, сближал название «Тартесс» с именем «Тартар»:
«А то, что ночь зловещая и находится в связи с Аидом, ясно, как и то, что Аид связан с Тартаром. Таким образом, можно предположить, что Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую удаленную из областей подземного царства от имени Тартесса и присоединил мифический элемент, оставаясь верным своей поэтической манере». (16,146)
Археологи не смогли отыскать остатки Тартесса в дельте Гвадалквивира. Похоже, что Тартар увлек полюбившийся ему город под землю, надежно скрыв водами и зыбучими песками.
Гадир в римские времена назывался Гадесом, от которого происходит современное название «Кадис». Согласно преданиям, Гадир основали около 1100 года до нашей эры финикийцы из города Тира. Позднее их вытеснили карфагеняне – бежавшие из того же Тира финикийцы, поселившиеся в 814 году в Северной Африке в городе Карфагене. Племя турдетан, живших в бассейне Гвадалквивира, испытало сильное финикийское влияние. Страбон считал их самыми культурными среди иных аборигенов:
«Турдетанцы считаются самыми культурными из иберийцев. Они знакомы с письменностью и имеют сочинения, посвященные истории своего племени, поэмы и законы, написанные в стихах (как они говорят 6000-летней древности)». (16,137)
Турдетаны явно гордились своей историей дофиникийского периода. Финикийцы появились в районе Гибралтара после странствий Геракла. Греки миф о Герионе позаимствовали от них, а не от аборигенов, так как в эпоху Гесиода сами до Гибралтара еще не добрались. Поэтому в этом мифе неизбежно должны были соединиться турдетанские и финикийские предания.
Кадис стоит на острове Леон, отделенном от суши узким каналом. По сути, эта часть довольно узкой морской косы, искусственно превращенной в остров. Поэтому уже в античности район Кадиса называли как островом, так и полуостровом. Кадисская бухта перегорожена двумя близстоящими островками на две части. При этом в дальний конец бухты ведет пролив шириной всего в 800 метров. Остров Леон, вкупе с окрестными островками, Страбон и считал Эрифией:
«Под Эрифией, куда мифы переносят приключение Гериона, Ферекид, по-видимому, имеет Гадиры. Другие, напротив, считают Эрифию островом, который расположен поблизости от этого города и отделен от него проливом шириной в одну стадию». (16,163)
Во времена Страбона район Гадир был несколько иным, но для нас это не имеет принципиального значения. Ведь мы не знаем, какая конфигурация берегов из-за колебаний уровня моря была при жизни Гериона. Страбон:
«Хотя гадитанцы и столь многочисленны, но занимают остров не более 100 стадий длиной, а шириной кое-где даже в 1 стадию... Город Гадиры лежит в западной части острова. К нему примыкает на краю острова поблизости от островка святилище Кроноса. Святилище же Геракла расположено на другой стороне, обращенной к востоку, как раз там, где остров почти подходит к материку, оставляя пролив шириной около стадии». (16,163)
Остров, на котором стоял Гадир, простирался с запада на восток на 18,5 километра. Современный полуостров вытянут в направлении северо-запада. Он везде значительно шире 1 стадия и на километры отстоит от материка. Похоже на то, что во времена Страбона полуостров расширялся в широтном направлении и приобретал Т-образную форму. На востоке «перекладина» смыкалась с одним из двух современных островков, еще более перекрывая пролив, нежели сейчас. В одной стадии от западной оконечности «перекладины» лежал ныне исчезнувший островок. Страна мертвых лежит на западе, и островок признавали за Эрифию. С тех времен уровень моря повысился, и вода поглотила часть «перекладины», а заодно и островок.
В подоснове образа Атлантиды лежат представления об островах блаженных предков. Такие острова существовали, и пример Эрифии показывает, что некоторые из них действительно погрузились в море. Гадирская Эрифия, как и Атлантида, лежала напротив Геракловых Столпов в океане и принадлежала Карфагену, бывшему, подобно царству атлантов, владыкой западного полумира.
Авиен упоминает Герионову цитадель в устье Бетия-Гвадилквивира, то есть на месте былого города Тартесса. (14,114) Стесихор близ реки Тартесс помещал место рождения сторожившего коров Евритиона. Страбон в устье Бетия-Гвадалквивира знает прорицалище Менесфея, а неподалеку гавань Менесфея, чье имя близко имени «Менет». Все это говорит о том, что весь район, прилегающий к Гвадаклвивиру, то есть античная Турдетания, считался запредельной землей и назывался Эрифией.
С Островом Блаженных Иберию, а в особенности Турдетанию, роднит многое. Тартессийцы были долговечными. Геродот писал о царе Тартесса Арганфонии, который правил 80 лет, а жил 120. (3,62) Поэт Анакреонт в стихах отказывался царствовать над Тартессом 150 лет. (14,119) Тартессийцы были знаменитыми моряками, их земля изобиловала богатствами, а еще у них было много золота.
Могущественные гадирцы узурпировали общее достояние жителей Пиринейского полуострова, называвшегося во времена античности Иберией, и объявили Эрифией свой островок. Поэтому не только современные кадисцы могут гордиться тем, что по улицам их города некогда бродили коровы Гериона, и ступала нога самого могучего из греков. Это право имеют и жители иных городов, унаследовавших славу древнего Тартесса.
Геракл выплыл на чудесном кубке из Тартесса и вернулся обратно уже с коровами. Кадис находится от устья Гвадалкивира в 25 километрах, а от материка его отделяли сотни метров. Столь незначительные для Геракла препятствия не могли стать причиной использования кубка Гелиоса. Герой легко переплыл бы пролив в 185 метров или взял бы в Тартессе самый обычный корабль. Гоня же коров Гериона из Тартесса в Грецию, Геракл вполне мог посетить землю будущего Гадира. Значит, был еще один поход Геракла за коровами в какие-то более дальние края, куда на обычном корабле добраться было не просто.
Обосновавшихся в районе Гибралтара финикийцев обуревала жажда наживы, в целом характерная для этого народа купцов и мореходов. Самым главным богатством Пиренейского полуострова были металлы. Несмотря на многовековую добычу самых ценных и легкодоступных руд, недра Иберии славились всю античную эпоху. Страбон:
«Хотя вышеупомянутая страна (Турдетания. – В. Т.) наделена столь великими благами, однако не меньше, а даже больше всего следует признать и удивляться ее природному богатству металлами. Ведь вся страна иберийцев полна ими, но не всюду она плодородна или богата, особенно же в той части, где много полезных ископаемых. Редко страна обретает одновременно и те, и другие блага, а также нечасто одна и та же страна в изобилии обладает на небольшом протяжении всевозможными металлами. Что же касается Турдетании и соседней с ней области, то для того, кто пожелает похвалить их высокие достоинства в этом отношении, не остается равноценного слова хвалы. В самом деле, до настоящего времени нигде на земле не находили столько золота, серебра, меди и железа в естественном состоянии и такого достоинства. Золото же в это стране не только добывают из земли, но оно выносится течением рек». (16,143)
Турдетания входила в число запредельных островов блаженных. Из всех подобных островов наиболее изобильной металлами была пиренейская земля. Поэтому сведения Платона о богатстве Атлантиды металлами восходят к преданиям о чудном иберийском острове. Не зря атлантологи ищут Тартесс, считая, что это и есть настоящая родина атлантов. Как бы то ни было, но медь, которой был облицован внешний ряд стен столицы Атлантиды, была иберийского производства.
Геракл пустился в путь через Океан из Турдетании в какую-то загадочную область. Перед нами, как перед былинным богатырем, открыты три дороги: на северо-запад - в направлении летнего солнцестояния, на запад – на весеннее и осеннее равноденствие и юго-запад – на зимнее солнцестояние.
На запад от Гибралтарского пролива лежат острова Мадейра, а еще далее - Азорские острова. Эти архипелаги в античную эпоху не имели населения и были богаты только растительностью. На Азорских островах вроде бы были найдены карфагенские монеты. Африканские финикийцы если и плавали в западном направлении, то вряд ли могли извлечь из этих плаваний существенную выгоду.
На юго-западе близ африканских берегов лежат Канарские острова. Во время их открытия европейцами в XIV веке нашей эры острова были заселены. Часть островитян, по языку и физическому типу, была близка берберам соседнего Марокко. Канары стали прототипом описанного Диодором Сицилийским благодатного острова, лежавшего в Океане к западу от Ливии. В этом описании нет намеков на торговую ценность – главного критерия для финикийцев. Но легенда о запасном плацдарме для карфагенян на случай годины бедствий, говорит о другом. Канарские острова могли рассматриваться жителями Карфагена в качестве резервного места для поселения только в том случае, если, живя на них, можно было вести выгодную торговлю.
Острова действительно представляют интерес для торговли в качестве перевалочной базы на пути к тропической Африке, богатой слоновой костью. До последнего времени одно из африканских государств, омываемое водами Атлантического океана, называлось Берег Слоновой Кости. Именно у слонов Западной Африки лучшая по качеству кость бивней, нежели у их сородичей из других районов Африки или из Индии.
Слоновая кость могла поступать в Карфаген через Сахару или вдоль африканских берегов. В случае перекрытия враждебными государствами этих путей, кружной маршрут через Канарские острова позволил бы сохранить пути поступления ценного товара в Карфаген.
Потолок храма Посейдона в столице атлантов был покрыт пластинами из слоновой кости. Надо полагать, что это была лучшая кость античного мира, купленная на берегах Гвинейского залива.
В финикийской Гадире особо выделялся северо-запад. Страбон:
«Что касается годовых периодов, то, по его (Посидония. – В. Т.) словам, он узнал о них от жителей Гадир, которые говорили, что прилив и отлив усиливаются в наибольшей степени во время летнего солнцеворота». (16,167)
Сила приливов максимальна во время осеннего и весеннего равноденствий. Ошибочное мнение было основано на уверенности в особой магической силе дня летнего солнцеворота, а значит и связанного с ним северо-западного направления. Северо-западное направление, переходящее в северное, привлекало внимание финикийских торговцев. Здесь лежали знаменитые Касситериды – Оловянные острова.
Олово редко встречалось в античном мире, а этот металл был необходим для получения качественной бронзы. Самые богатые месторождения олова лежали на западе и северо-западе Европы. Древние разработки оловянных месторождений известны в Португалии (округ Виана-ду-Каштелу), на северо-западе Испании (провинция Галисия), на северо-западе Франции (полуостров Бретань), на юго-западе Англии (полуостров Корнуолл и более восточные районы).
Производящие олово земли цепочкой тянулись по западной окраине обитаемого мира. Финикийцы добирались до них морским путем и поэтому они воспринимались как острова, тем более что часть этих земель лежала на вдающихся в море полуостровах, а торговые центры, зачастую, располагались на близлежащих островах.
Сюда как магнитом тянуло предприимчивых купцов. Здесь зарабатывались сказочные богатства на скупке остродефицитного олова. Оловоносная окраина мира привлекала внимание и будоражила воображение, создавая благодатную почву для возникновения мифов. Геракл мог плыть в кубке Гелиоса только в сторону Оловянных островов, скрывавшихся под названием Эрифия.
Касситериды-Эрифия были основным источником поступления олова в Средиземноморье и единственным - для его западной части. Особую ценность этот металл представлял в бронзовом веке, когда наличие бронзы было главным условием достижения высокого уровня жизни и защиты от воинственных соседей. Атлантида не дожила до железного века. Второй ряд стен ее столицы был покрыт литьем из олова. Для того времени это было колоссальное количество редкого и дорогого металла. Олово для Атлантиды было добыто интернациональными бригадами рудокопов Португалии, Испании, Франции и Англии.
