Летом 2010 года на островах Угличского водохранилища, в районе города Калязина, на месте древнего села Шумарово были установлены два поклонных креста в память о воеводе Давыде Васильевиче Жеребцове. Весной 1609 года он стал первым командующим Северным ополчением из поморских и поволжских городов. Жеребцов принадлежал к потомкам черниговских бояр Бяконтов, самым знаменитым представителем которого был крестник Ивана Калиты и покровитель преподобного Сергия Радонежского митрополит Алексий Московский Чудотворец.
Василий Шуйский отправил Жеребцова на воеводство в далёкую Мангазею, под которой тогда понимались земли в низовьях Оби и Енисея, протянувшиеся вдоль Обской губы на Карском море. Первым делом Жеребцов возвёл в городе Мангазее деревянный кремль и Троицкую церковь. Именно ему сибиряки обязаны возникновением Туруханска, построенного в 1607 году и сыгравшего главную роль в освоении Енисейского Заполярья. Летом 1608 года воевода выступил с сибирскими стрельцами на помощь Москве, осаждённой войсками «тушинского вора» Лжедмитрия II. Проделав беспрецедентный переход из Туруханского края через Уральский хребет, войско Жеребцова вместе с ополченцами из Галича и архангелогородскими стрельцами освободило Кострому и Ипатьевский монастырь. Придя к Скопину-Шуйскому под Троицкий Калязин монастырь, Жеребцов и его воины отличились в сражении с войсками гетмана Я. П. Сапеги на реке Жабне 28 августа 1609 года.
Мангазейские стрельцы Жеребцова входили в состав Передового полка под командованием воеводы С. В. Головина. Десятого сентября они стремительным штурмом освободили Переславль. В ночь с 19 на 20 октября авангард армии Скопина-Шуйского скрытно подступил к Александровской слободе, опрокинул польско-литовский гарнизон в реку Серую и овладел Успенским монастырём и слободой. Сразу после этого 600 «мужей избранных» и 300 ратников, составлявших отряд Жеребцова, проникли в осаждаемый гетманом Сапегой Троице-Сергиев монастырь.
Ввиду разногласий и трений между находившимися в монастыре воеводами А. Голохвостовым и Г. Б. Рощей-Долгоруким, Жеребцов принял командование обороной на себя. В начале января 1610 года во главе монастырского гарнизона он сделал успешную вылазку против Сапеги и сжёг лагерь «тушинцев». Двадцать второго января Ян Сапега был вынужден снять шестнадцатимесячную осаду и отступить на Дмитров. Решающие бои под Дмитровом датируются 18 марта, после того как к городу подошло объединённое войско князя Б. М. Лыкова-Оболенского и Жеребцова. В итоге штурма Дмитровского кремля Сапега бежал, а ополченцы захватили восемь пушек в качестве трофеев.
Воевода Жеребцов был щедро награждён Василием Шуйским, получив в поместье из дворцовых земель село Шумарово и сельцо Поводнево с более чем 20 деревнями, починками, пустошами и селищами в Ярославском уезде. Однако ему не суждено было воспользоваться богатством и закончить «дни живота своего на покое от ратных дел». Второго мая 1610 года остававшиеся в тылу армии Скопина-Шуйского «лисовчики» внезапно напали на Калязин монастырь. Его гарнизон отчаянно сопротивлялся, но силы оказались неравными. Настоятель монастыря игумен Левкий, воевода Жеребцов и все оставшиеся в живых монастырские защитники после тяжёлого боя были преданы мучительной смерти. Мощи преподобного Макария Калязинского достали из серебряной раки и разбросали на пепелище, а саму раку – вклад в монастырь Бориса Годунова – изрубили на куски и увезли в качестве трофея. «Избиенные от государственных изменников и Литовских людей в Колязине монастыре воевода Давид Жеребцов, князь Иван и Григорий – братья, инок Никон и другие» значились в синодике Костромского Богоявленского монастыря.
Геройски погиб в годы Смуты ещё один воевода – Яков Петрович Барятинский. Князь Рюрикович, он был сыном стольника Петра Ивановича Барятинского, известного военачальника, одного из строителей крепости в Сургуте в 1595 году. В период 1601–1602 годов он уже сам был воеводой в Сургутском городке. Поверив, как и многие, в чудо спасения царевича Дмитрия, в 1605 году Барятинский сдал самозванцу крепость Новосиль. Год спустя он оказался в числе приглашённых участников свадебного кортежа Лжедмитрия I и Марины Мнишек. Скопин-Шуйский, под началом которого позже отменно сражался Барятинский, был тогда «великим мечником» у самозванца.
В 1607 году, исправляя прошлые ошибки, князь участвовал в битве с отрядами атамана И. И. Болотникова на реке Пчельне под Калугой. В феврале 1609 года Василий Шуйский направил Барятинского на воеводство в Дорогобуж. По дороге князь разбил литовский отряд ротмистра Плюшки и овладел захваченным городом. Второго июня он одолел ещё один отряд «литвы» во главе с Чижом и на следующий день отбил у врага Вязьму. Далее его путь во главе дворянского ополчения смолян и дорогобужан лежал на крепость Белую, а затем на Торжок для соединения с выступившим в поход из Великого Новгорода Скопиным-Шуйским. С основным войском Скопина-Шуйского он участвовал в сражениях за Тверь и под Калязином. Весной 1610 года перед ним и Хованским была поставлена задача окончательного освобождения Верхневолжья. Воеводами были заняты Старица и Зубцов. Но затем удача изменила Барятинскому. В мае вместе со шведским отрядом Э. Горна он безуспешно осаждал захваченную польским полководцем А. Гонсевским крепость Белую, а после вынужденного отступления двинулся на соединение с армией Д. И. Шуйского. Во время сокрушительного поражения царской армии, пятикратно превышавшей польские силы гетмана С. Жолкевского, под селом Клушином 24 июня 1610 года князь Барятинский был одним из немногих, кто не дрогнул и пытался спасти положение. В этом кровопролитном сражении, по подсчётам новгородского историка Г. М. Коваленко, русская сторона не досчиталась трёх тысяч погибшими, а потери польской стороны составили 500–600 воинов. После захвата поляками Смоленска жители Арзамасского уезда, бывшие в подчинении у Барятинского, первыми откликнулись в 1612 году на призыв К. Минина и составили боевое ядро ополчения под командованием Д. М. Пожарского.
Смута начала XVII века была не только авантюрой самозванцев и интервенцией, но и братоубийственной гражданской войной. Показательна судьба братьев Барятинских. В то время как князь Яков был одним из наиболее выдающихся соратников Скопина-Шуйского, его родной брат Фёдор Петрович служил «тушинским воровским» воеводой в Ярославле и привёл в покорность самозванцу Вологду.
Переменчивой была судьба легионера из «шкотцких немцев», то есть шотландцев, Георга Лермонта. В числе земляков Шкотской роты он оказался в составе многонационального корпуса под командованием Якоба Делагарди, который после подписания Выборгского договора между представителями шведского короля Карла IX и Василия Шуйского 26 марта 1609 года пересёк новгородский рубеж. После Клушинской катастрофы часть кондотьеров переметнулась на сторону польского короля Сигизмунда III. С воцарением Михаила Фёдоровича Романова Лермонт вернулся на службу в царское войско и уже без колебаний верой и правдой служил новому Отечеству.
После восшествия на московский престол новой династии война с Речью Посполитой ещё далеко не закончилась. В 1615 году «батько» Лисовский совершил очередной рейд по тылам, обогнув Москву, дойдя до Костромы и Мурома. Удача этого предприятия вдохновила нового польского короля Владислава IV выступить в завоевательный поход в сентябре 1617 года. Используя смоленский плацдарм, польско-литовским войскам удалось занять Дорогобуж, Вязьму, Мещовск, Козельск, вплотную подойти к Калуге и Твери. Основные силы поляков в конце 1617 года были остановлены под Можайском войсками под командованием Г. Л. Валуева, Б. М. Лыкова-Оболенского, Д. М. Пожарского и Д. М. Черкасского.
В это время Лермонт принимал непосредственное участие в боях и был назначен прапорщиком вместо убитого Дэвида Эдварда. В 1618 году Лермонт сражался с поляками под Можайском в составе полка И. С. Куракина. После прорыва к Москве 20-тысячного войска головорезов запорожского кошевого атамана П. К. Сагайдачного, 1 октября 1618 года в схватке у Арбатских ворот с отрядом Б. Новодворского прапорщик Лермонт отличился в бою и был тяжело ранен. Его произвели в поручики, затем в ротмистры, а в марте 1621 года он получил жалованную грамоту на поместье под Чухломой в Галичском уезде.
В 1634 году во время новой войны с поляками Лермонт погиб под Смоленском. По преданию, его тело было доставлено в родовое поместье и погребено у стен Авраамиево-Городецкого монастыря. Впоследствии в селе Никольское, стоявшем на большой дороге из Галича в Чухлому, родился потомок Лермонта – Юрий Петрович Лермонтов, отец поэта.
В период, когда распалось всё: вертикаль власти, экономические, социальные и даже семейные отношения, – общая вера дала импульс объединению, нравственную оценку происходящему и призвала к покаянию. Большую роль в преодолении Смуты сыграл мученически умерший святейший патриарх Гермоген. Многим ведомы и фигуры келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына и архимандрита Иоасафа. Однако были и другие, менее известные пастыри духа.
Преподобный Иринарх Затворник, старец Борисоглебского монастыря, благословил на подвиги воеводу Михаила Скопина-Шуйского и послал ему свой крест в решающий момент снятия осады с Троице-Сергиевой обители. Этим же крестом под Ростовом Великим получили благословение собиравшие ополчение князь Дмитрий Пожарский и купец Кузьма Минин. В третий раз этим крестом преподобный Иринарх благословлял в 1614 году войско, направленное на подавление казацкого мятежа.
Мученически погиб тверской архиепископ Феоктист, прославленный как местночтимый святой. Когда его в качестве пленника доставили из Твери в тушинский лагерь Лжедмитрия II под Москвой, он отказался иметь дело с наречённым там патриархом Филаретом, оставшись верен патриарху Гермогену. Он пытался совершить побег, но был убит «воровскими» казаками.
В 1609–1610 годах сожгли иноков Борисоглебского монастыря в Торжке во главе с архимандритом Константином. Тогда же были утоплены насельники Архангельского монастыря под Угличем во главе с игуменом Михаилом и укрывавшиеся там миряне, братия Николо-Сковородского и Троицкого Рябовского монастырей. Иноки помогали воинам, стоя с ними в одном строю на башнях и у бойниц Иосифо-Волоколамского, Пафнутьево-Боровского, Троице-Сергиева монастырей.
Смута начала XVII столетия принесла неисчислимые бедствия всей русской земле, и в то же время она выявила образцы подлинного героизма. Обновлённое гражданское общество, объединённое патриотической идеей преодоления Смуты, сформировало ополчение. Народ совершил великий покаянный труд, свидетельством которого в том числе стал крестный ход ополченцев с иконой Казанской Божией Матери 4 ноября 1612 года. С тех пор и существует этот церковный и одновременно светский, мирской праздник.
Третьего марта 2012 года, в день празднования 400-летия преставления священномученика Ермогена (Гермогена), Патриарха Московского и всея России, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил церемонию закладки памятника святителю Ермогену в Александровском саду у стен Московского Кремля, недалеко от места мученической кончины святителя. Решение о создании памятника священномученику Ермогену было принято в 1913 году, когда он был прославлен в лике святых, однако последующие исторические события помешали воплотить в жизнь этот замысел. На месте, где будет установлен монумент, Святейший Патриарх вознес молитвы о благополучном начале сооружения памятника и совершил освящение закладного камня, надпись на котором гласит: «Сей камень заложен Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом в основание памятника священномученику Ермогену, Патриарху Московскому и всея Руси, в год 400-летия его мученической кончины. 3 марта 2012 года». Затем Предстоятель Русской Церкви обратился к участникам церемонии с Первосвятительским словом и сообщил о начале конкурса на лучший проект памятника Патриарху Ермогену.
