В период с 1810 по 1812 год на территории Российской империи были задержаны 39 иностранных шпионов. В сложившейся ситуации военный министр М. Б. Барклай-де-Толли принял решение создать в России специализированный орган военной разведки и контрразведки.

Новое учреждение получило название Высшей военной полиции, а его сотрудники набирались из опытных полицейских, боевых офицеров, работников таможни. Главой ведомства в апреле 1812 года был назначен Я. И. де Санглен, занимавший до этого ответственные посты в Министерстве полиции. Он же возглавил и отделение военной контрразведки в 1-й Западной армии. Лучшую характеристику этому незаурядному человеку дал известный историк М. П. Погодин, по словам которого, де Санглен был человеком честным, благородным и бескорыстным, но, несмотря на эти качества, внушал окружающим страх.

Отделы Высшей полиции во 2-й и 3-й армиях заняли соответственно подполковник М. Л. де Лезер и статский советник И. С. Бароцци. Боевое крещение они получили уже в начале мая 1812 года во время трёхдневного визита адъютанта Наполеона графа Л. М. Ж. Нарбонна в ставку Александра I под Вильно.

Целью посещения была передача русскому императору письма Бонапарта. Александр лично дал начальнику воинской полиции задание выяснить истинные причины визита французского дипломата. Де Санглен окружил Нарбонна контрразведчиками: камердинер, кучеры и лакеи поголовно были сотрудниками полиции. Удалось установить, что дипломат прибыл с целью выяснить численность, состав и боевой дух русской армии. Благодаря тайной полиции эта миссия провалилась.

В июне 1812 года Великая армия начала переправу через Неман, вступив на русскую территорию. Русские армии М. Б. Барклая де Толли, П. И. Багратиона и А. П. Тормасова первоначально были вынуждены отступить к Смоленску. Отход длился более месяца, и контрразведчики не стали терять время даром.

На отставленных русской армией территориях ими создавались агентурные группы, занимавшиеся внешней контрразведкой. Они добывали военные сведения, помогали партизанам и следили за проникновением в Россию иностранных разведчиков. Основными агентами были торговцы и ремесленники из местных евреев, которые почти не вызывали подозрений у иностранных солдат. Их деятельностью были охвачены районы Могилёва, Полоцка, Белостока и Риги, так что армия Бонапарта и её тылы постоянно находились под наблюдением.

С началом войны подчинённые де Санглена должны были также брать «языков», допрашивать пленных и перехватывать французскую корреспонденцию. Последнее в новых условиях оказалось особенно важно. По словам Александра I, «нам очень помогало то, что мы всегда знали о намерениях… Наполеона из его собственных депеш». Важную информацию контрразведчики получали также от французских пленных офицеров. Эти сведения высоко ценились новым главнокомандующим М. И. Кутузовым, так как данные о потерях и планах армии Бонапарта позволяли ему лучше определять тактику и стратегию ведения войны. В то же время информация французских шпионов была очень неточной: из-за неверных данных разведки Наполеон переоценил численность русской армии перед Бородинским сражением почти на 30 тысяч человек.

Это, безусловно, было заслугой работников Высшей полиции, хотя нельзя сбрасывать со счетов и ещё один фактор. В 1812 году французской разведке оказалось невероятно сложно вербовать агентов из русских подданных. Попав на русскую территорию, они нередко сразу же шли с повинной в контрразведку. Так, например, поступили купец П. Жданов и отставной ротмистр Д. Саван.

Такое поведение русских подданных объяснялось не только верностью своей стране – пойманных в 1812 году наполеоновских разведчиков расстреливали. В Смоленске так случилось с поляком Ружанским. В Риге расстреляли прусского шпиона К. Цебе, а на Дону – руководителя шпионской группы графа А. Платтера. В одном только Мозыре, где базировался корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля, контрразведчиками были пойманы сразу пять человек, принадлежность которых к вражеским спецслужбам не вызывала сомнений. После суда все они также были расстреляны.

Помимо борьбы со шпионажем Высшая полиция занималась выявлением должностных преступлений в армии. Особое внимание уделялось поставщикам и интендантам, так как от снабжения войск всем необходимым во многом зависел исход войны. Как следствие, в сентябре 1812 года Я. И. де Санглен, слабо разбиравшийся в хозяйственных вопросах, был снят с должности директора Высшей воинской полиции и заменён своим бывшим помощником П. Ф. Розеном.

В это время русская армия после оставления Москвы стала лагерем в Тарутино – войскам необходимы были отдых и восполнение потерь. Запасали оружие, продовольствие, боеприпасы, обмундирование и фураж, контроль за сохранностью которых стал новой задачей Высшей полиции. С этим контрразведчики справились успешно – за всё время войны не было ни одного крупного скандала, связанного с расхищением материальной части русских войск.

С началом отступления остатков Великой армии французские спецслужбы стали не столь активны, а значит, борьба с ними уже не являлась первостепенным делом контрразведки. Тем не менее заслуги сотрудников Высшей воинской полиции были огромны. Благодаря их деятельности была парализована работа одной из самых опытных разведывательных служб Европы. Высокую эффективность нового для России ведомства по достоинству оценили Александр I и М. И. Кутузов, открыв очередную веху в истории отечественных спецслужб.

Литература и источники

1. Безотосный В. М. Наполеоновские разведывательные службы в военной кампании 1812 года // Новая и новейшая история. 2004. № 4.

2. История спецслужб России / Сост. С. Шумов, А. Андреев. М., 2004.

3. Колпакиди А. И., Серяков М. Л. Щит и меч: Энциклопедический справочник. М., 2002.

4. Симбирцев И. Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и её преемники. 1718–1825. М., 2006.