В более ранней редакции его труда имени княгини и числа месяца не было:

«6558 (1050). Преставися княгиня Ярославля февраля». (37, 150)

В примечаниях Татищев сознаётся, что позаимствовал имя у исто­риков Байера и Миллера, использовавших сведения западноевропей­ских писателей. В русских же источниках имени княгини он не нашёл. Догадка Татищева верна, так как летом 1019 года Ярослав Мудрый же­нился на шведской принцессе Ингигерд, которую на Руси переимено­вали в Ирину.

В «Киево-Печерском патерике Иосифа Тризны» среди похоронен­ных в Софийском соборе упоминается супруга Ярослава:

«В лето 6558. Преставися великая княгиня Елена Ярославля жена февраля в 10 день и положена бысть в церкви святыя Софии вкупе со своим мужем кня­зем Ярославом». (17, 222)

Иларион записывал имя великой княгини в форме Ерина. (28, 169) В Ипатьевской летописи имя Ирины, дочери Всеволода Ярославича, зву­чит также как Ерина. (13, 260) Имя Елена появилось в результате оши­бочной переделки более редкого на Руси и потому менее понятного име­ни Ерина. (17, 183) Ингигерд похоронили в Софийском соборе, где позднее был погребён и его строитель Ярослав.

Ингигерд скончалась 10 февраля. В зависимости от распространён­ных в её время в Киеве эр годом смерти мог быть 1050, 1052 или 1054-й. Иларион в редакции «Слова о законе и благодати», обнародованной 15 июля 1050 года, упоминает Ирину в качестве живой. (39, 461) Дати­ровка 1054 годом связана с «эрой ‒5504 года», но при нём в соборе, бывшем резиденцией митрополита, эта эра использоваться не могла. Следует остановиться на применявшейся Иларионом осенней «эре ‒5506 года». Ингигерд скончалась 10 февраля 1052 года.

В Никоновской летописи сообщение о кончине Ингигерд помещено в статью 6557 года, повествующую о пожаре новгородского Софийского собора. (24, 83) Собор сгорел в марте 1049 года. Пожар датирован по «эре ‒5508 года». Расхождение в год датировки кончины из Никонов­ской летописи по сравнению со старшими летописями следует объяснить влиянием весенней «эры ‒5506 года», согласно которой в феврале шёл ещё предыдущий календарный год. В старших летописях была примене­на осенняя «эра ‒5506 года».

Олав Скотконунг мог сойтись с Адельгейдой только после того, как стал шведским королём. Его предшественник Эйрик Победоносный умер в 994 году, из чего следует, что Ингигерд родилась не ранее 995 года. В 1013 году она вышла замуж за Свейна Хаконарсона, так что родилась не позднее 995 года. Ингигерд родилась в 995 году и прожила 56 или 57 лет.

В 1939 году в киевском Софийском соборе вскрыли мраморный сар­кофаг, в котором по преданию был захоронен Ярослав Мудрый. Хранив­шиеся в саркофаге останки обследовались антропологами. Предание подтвердилось. Судя по возрасту и больной ноге, один из обнаруженных скелетов принадлежал Ярославу. (29, 46‒48)

Наряду с останками Ярослава в склепе находился женский скелет. Историки сразу же предположили, что с великим князем похоронена его супруга Ингигерд. (29, 46) Сообщение из «Киево-Печерского патерика Иосифа Тризны» о том, что Ингигерд была похоронена «вкупе», то есть вместе, соединённо со своим мужем, подкрепляет это предположение. (17, 222) В рассказе путешественника Лассоты 1594 года сообщается, что в Софийском соборе была гробница Ярослава:

«...Ещё в каплице в гробнице из прекрасного белого алебастра лежит князь Ярослав, сын Владимира, вместе с супругою. Гробница эта вышиною примерно в рост человеческий и ещё не разрушена, находится почти в первоначальном виде». (32, 467)

Лассота слышал предания о захоронении в саркофаге с Ярославом и его жены Ингигерд.

В. В. Гинзбург так описывает останки Ингигерд:

«Кости конечностей тонкие, но длинные, показывающие высокий рост (около 162 см). Места прикрепления мышц выражены средне. Кости — женско­го типа и не гармонируют с очень массивным, тяжёлым черепом, который, однако, несомненно, принадлежит этому костяку.

Состояние окостенения черепных швов, из которых сагиттальный зарос почти полностью, венечный в среднем и боковых отделах и ламбдовидный — также почти полностью (за исключением области астериона), остеофиты на телах нижних грудных и поясничных позвонков, резко выраженные артрозы коленных суставов, суставов стопы и между позвонками, — всё это указывает на возраст обладательницы этого костяка в пределах около 50‒60 лет...

Череп эллипсоидной формы, на границе долихо- и мезокефалии (черепной указатель 75.1).

Расовый тип женского черепа ближе всего подходит к северному европей­скому, хотя неглубокие собачьи ямки и направление нижнего края скуловых ко­стей несколько сглаживают его». (7, 62‒63)

Северный тип черепа и пожилой возраст женщины подтвердили мнение о том, что в саркофаге из Софийского собора покоится Ингигерд. (7, 64)

Ингигерд дожила до пожилого возраста и имела старческие сустав­ные и позвоночные болезни. У неё была крупная голова, непропорцио­нальная стройному телу. Североевропейский антропологический тип характерен длинноголовостью — так называемой долихокранией. У Ин­гигерд он сглажен чертами более южных антропологических типов. Это соответствует польскому происхождению её матери и чешскому — ба­бушки. В Чехии были распространены короткоголовые, брахикранные черепа. Между этими крайними типами существовали промежуточные, которые Гинзбург назвал мезокефальными, то есть среднеголовыми. Особенности строения черепа Ингигерд соответствуют её смешанным северно-южным корням.

Среди изображений Софийского собора есть несколько портретов Ярослава Мудрого, святость которого при его жизни воспевал митропо­лит Иларион. (39, 730‒732) Собор украшали при его предшественнике, так что идеологию прославления Ярослава заложил митрополит Феопемпт.

Феопемпт посредством живописи прославлял не только правителя. На хорах собора он поместил портрет севастийского епископа св. Вла­сия, дошедший до нашего времени в поновлённом виде, а на полукружи­ях арок — лики севастийских мучеников. Таким образом, была отдана дань памяти пострадавшему в правление Владимира Святого киевскому митрополиту Михаилу, ранее бывшему севастийским митрополитом. (8, 393‒395)

Запрятанному на хорах, куда мужчины не ходили, епископу Власию были приданы черты портретного сходства с митрополитом Михаилом. Аналогичный по облику святитель изображён на фреске Михайловского собора Выдубицкого монастыря, где назван Иоанном, патриархом царе­градским. Для прославления Михаила церкви украшали изображениями сходных с ним по облику святых.

Не забыл Феопемпт и себя. Художники придали св. Епифанию, епи­скопу кипрскому, черты портретного сходства с Феопемптом. Облик ми­трополита с небольшими залысинами и остроконечной большой боро­дой имеет черты портретного сходство с изображениями ряда иных святых, например со св. Екдикием, одним из севастийских мучеников, и святым, стоящим первым за спиной Христа в сцене уверования апостола Фомы. (34, 232‒243) Этот же тип лица имеют неизвестный святой и св. Иофан на фресках из внутренней галереи, неизвестный святой из крещальни. (34, 303‒316)

Соответствия изображений Софийского собора с историческими личностями можно продолжить. На фреске, изображающей константи­нопольский ипподром, в императорской ложе сидят император и жен­щина. (34, 331) Перед нами Константин VII Багрянородный и св. Ольга, пребывание которой в Константинополе описали летописцы и сам импе­ратор, принимавший её во дворце.

Символична сцена, изображающая сошествие Христа во ад. Христос выводит из ада за руку пожилого седовласого мужчину с крупным лицом и большой окладистой бородой. (34, 242) Этого мужчину находим в об­лике неизвестного святого на иной фреске. (34, 247) Судя по портретно­му сходству с Власием, епископом севастийским, перед нами митропо­лит Михаил. В сцене спасения старца из ада присутствует увенчанная коронами сидящая царская чета. Царица смотрит на происходящее, а царь отвернулся в сторону. Сзади них стоит святой с обликом Феопемпта, приветственно подняв правую руку.

Митрополит Михаил был казнён за преступление по приказу Влади­мира Святого, но спасён из ада самим Христом. Феопемпт оправдывал оступившегося и пострадавшего за это святителя. Судя по композиции, царская чета изображает Владимира Святого и царевну Анну.

Характерный облик седовласого царя с короткой кругообразной бо­родой и небольшим лицом встречаем у коленопреклоненного Авраама. (34, 319) Иларион уподоблял Ярослава библейскому Аврааму, главной заслугой которого был заключённый им завет с Богом, выведший евреев из тьмы язычества. (39, 735) Но крестителем Руси, сделавшим русов бо­гоизбранным народом, был Владимир Святой. На фресках царю и Ав­рааму по повелению Феопемпта были приданы черты Владимира Свято­го. Иларион использовал идеи предшественника, перенеся черты Авраама с Владимира на его сына.

Облик Владимира имеет св. Валаам в сцене явления ему Михаила Ар­хангела и неизвестный святой с внутренней галереи. (34, 296‒309) Рядом с неизвестным святым есть изображение св. Евдокии, сходное обликом с царицей. (34, 310) Изображение Владимира находим в алтаре Иоакима и Анны в облике неизвестного святого. (34, 280) В этом же алтаре черты ца­рицы из сцены сошествия во ад имеет выглядывающая из-за занавеси жен­щина, наблюдающая встречу Богородицы и св. Елисаветы. (34, 270) Цари­це и святым со сходным обликом приданы портретные черты царевны Анны. Облик Владимира имеет мужчина, стоящий впереди всех в сцене вручения Христом Богородице кокцины и пурпура. (34, 207) Сходное лицо — у мозаичных изображений св. Климента папы римского и апо­стола Петра. (34, 196‒216) В более молодом возрасте Владимир показан на фреске с северных хоров и в сцене тайной вечери. (34, 135‒136)

Художники, работавшие над украшением Софийского собора, вряд ли видели Владимира Святого, царевну Анну, митрополита Михаила и тем более св. Ольгу и Константина Багрянородного. Они пользовались какими-то более ранними их изображениями. Остатки фресок, найден­ные в Десятинной церкви, подтверждают существование художествен­ной традиции, предшествующей живописи Софийского собора. (34, 146) Благодаря более ранним изображениям, среди которых могли быть фрески и миниатюры из рукописей, был сохранён облик этих историче­ских лиц.

Судя по останкам Ингигерд, она имела непропорционально большую голову. Непропорционально большую голову имеет Богородица, изо­бражённая в виде Оранты с поднятыми руками на куполе алтарной части собора. (34, 11) В уцелевших византийских храмах той эпохи Богороди­ца показана с нормальными размерами головы, так что перед нами осо­бенности киевской традиции.

Крупные женообразные лица имеются у изображений архангелов. (34, 139) Крупное лицо есть у неизвестной святой из алтаря Петра и Павла, где помещены два «портрета» Ярослава Мудрого. (34, 260) Анало­гичный облик — у св. Надежды из алтаря св. Георгия, где также показан Ярослав. (34, 284) Сходный облик имеет св. Наталия из северной певче­ской галереи, неподалёку от которой есть изображение Ярослава. (34, 313) На одной из фресок Ингигерд возглавляет женскую процессию. (34, 246) У неё крупная голова и красивое лицо, сходное с лицом св. Наталии.