У Адама Бременского в описании бедствий, обрушившихся на шведов из-за гонений на немецких священников при Эдмунде Негодном, сказано:

«Сначала сын короля Анунд, отправленный отцом для расширения границ империи, добравшись до „Края женщин", которых мы считаем амазонками, погиб вместе со всем своим войском от яда, подмешанного теми в водные ис­точники». (1, 69)

Выше по тексту Адам пишет о кончине короля Якова, а ниже по тек­сту — о засухе 1056 года. В схолии 123 рассказ несколько расширен:

«Когда король шведов Эдмунд отправил своего сына Анунда в Скифию для расширения пределов своего государства, тот морем добрался до „Края жен­щин". Однако женщины сразу же подмешали яд в источники воды, погубив тем самым и самого короля, и его войско. Об этом мы уже писали выше, и сам епи­скоп Адальвард лично повторил нам всё это, заявив, что и это, и прочее — чистая правда». (1, 127)

Информатором был епископ Адальвард, авторитетное ручательство которого за правдивость рассказа Адам приводит. Амазонки жили в Ски­фии, то есть в землях к югу от Руси. В Скифии скальды размещали Вели­кую Свитьод, то есть Великую Швецию — родину бога Одина. Эдмунд и руководитель похода Анунд в схолии названы королями.

В первой половине — середине XI века на роль шведского принца по имени Анунд могли претендовать Эмунд Старый и Яков-Энунд. Яков правил с 1023 года и умер в королевском звании. Адам под Эдмундом Не­годным понимал Эмунда Старого. Эмунд пережил амазонскую экспеди­цию шведов. Погибшим принцем был кто-то иной.

Для описания обрушившихся из-за изгнания немецкого епископа на Швецию бедствий автор использовал разновременные события. Амазон­ки традиционно помещались в районе Кавказа. Здесь близ дагестанского города Караха в 1033 году разыгралась трагедия. Подошедшему русско-аланскому войску был предложен мир, для скрепления которого вожди похода получали знатных красавиц в жёны. Переговоры прошли успеш­но, но на свадебном пиру дербентцы подали своим гостям отраву, от которой погиб предводитель русского отряда тмутараканский князь Ев­стафий и другие вожди. После этого русско-аланское войско подвер­глось внезапному нападению и понесло тяжёлые потери. (14, 330) В рас­сказе Адама отразились кавказские события 1033 года.

Сообщение о гибели в краю амазонок вставлено в полемическое со­чинение немецкого клирика, направленное против Эдмунда Негодного, преемника Якова. Сочинение составлялось по различным источникам, и автор не считался с реальной хронологией событий.

Эмунд долгое время провёл на Руси, был двоюродным братом Евста­фия и одно время правил Тмутараканью. Его участие в походе 1033 года имеет основания.

В 1031 году на Русь прибыли сторонники погибшего Олава Святого. Варяжский отряд в 1032 году участвовал в походе русов в Закавказье, по весне 1033 года часть его отправилась на службу в Византию, часть при­няла участие в походе Евстафия.

В Вышгороде 20 мая 1033 года состоялось перенесение в местную церковь мощей св. Бориса, место захоронения которого ранее было не­известно. Св. Бориса в 1017 году по приказу Святополка тайно захоро­нил убивший его Эмунд. Появление известий о могиле и найденные нет­ленные мощи князя так поразили современников, что породили легенду о чуде. Согласно легенде, ноги одного из воинов варяжского отряда были опалены огнём, как только он случайно ступил на могилу святого. Мы по­дозреваем участие знавшего место захоронения Эмунда в походе на Ка­рах, и в этот же год в Вышгороде была обнаружена могила св. Бориса. Всё это подтверждает службу Эмунда в варяжском отряде в 1033 году.

В 1032 году русы решили помочь дербентцам в их борьбе с соседями и пригласили варяжских наёмников. Шведский отряд, судя по всему, воз­главил знакомый с Русью Эмунд. Король Яков в очередной раз избавился от беспокойного родственника.

Примечательна судьба варяга из легенды. Его ноги были опалены настолько, что он не мог ходить. Обычно святые мощи проявлялись ис­целениями, воссиянием чудесного света, видениями, потусторонними сообщениями. Случайное попрание могилы, приведшее к искалечению невольного виновника, явление редкое. Более это походит на мотив воз­мездия. Действительно, современников должно было поразить близкое во времени обнаружение убийцы Бориса, явление мощей и бедствия, об­рушившиеся на убийцу в походе. Скальды были уверены в гибели швед­ского принца в стране амазонок. По русским сказаниям, варяг не погиб, а только повредил ноги. О судьбе Эмунда Старого ходили противоречи­вые легенды, но гибель лучше соответствовала небесному возмездию, и в скандинавских сказаниях закрепился более трагичный вариант легенды.

В беломорских былинах о Глебе Володьевиче, в которых сохранились реликты рассказов о карахской трагедии, переплетаются мотивы отравы и огня:

«Как поехала Маринка с той стены да белокамянной,

Приежжала к собе да на широкой двор,

Наливала чару зелена вина да в полтора ведра,

А да насыпала в чару зелья лютого,

Выезжала на ту жо стену городовую,

Подавала Глебушку она чару зелена вина:

„Уж ты на-тко на приезд-от чару зелена вина!"

А как приниматьсе-то Глеб да единой рукой,

Ищё хочёт он пить да зелена вина.

А поткнулсэ ёго конь на ножочку на правую,

А сплескал-то чару зелена вина А да за тою да гриву лошадиную.

Загорелась у добра коня да грива лошадиная.

А как ту да Глеб испугалсэ жа,

А бросал-то чяру на сыру землю.

Ище как тут мать сыра земля да загореласе». (7, 255)

Герой расплескивает кубок с отравой, и загорается конская грива и земля. Если бы он выпил отраву, то не только бы отравился, но и сгорел. На пиру русам и их союзникам дали отраву, от которой те скончались в мучениях, которые можно передать выражением «сгорели все внутрен­ности». Литературный Эмунд «сгорел» от отравы. Легенды о нём вос­ходят к обстоятельствам свадебного пира под Карахом.

Отравленные вожди погибли не сразу. Ведь отравителям самим нуж­но было выбраться из-за застолья. Дождавшись гибели вождей, дербентцы напали на своих врагов. Натиск удалось отбить, а тела погибших — увезти. Евстафий был похоронен в Тмутаракани в храме Богородицы, служилый князь чёрных булгар Ян Усмошвец — у нынешнего села Преградное, где была его ставка. Так что тело Эмунда, если бы он погиб, было бы предано земле в Тмутаракани близ могилы его племянника.

У села Преградное вместе с Яном было захоронено несколько чело­век. Вывезенные тела были преданы земле после пересечения русской границы. Позднее крещёных булгар оттеснили в горы. На карте Антония Вида, составленной около 1537 года, в верховьях Кубани помещены «греки христиане» — карачаевцы греческого вероисповедования. Толь­ко позднее под турецким влиянием они изменили вере предков. На карте Герберштейна, гравированной в 1556 году, на кавказских горах нанесены кресты и имеется надпись: «Черкасы, пяти гор люди, христиане». (6) Перед нами пятигорские черкесы, ныне известные как балкарцы. Они и карачаевцы были потомками чёрных булгар. Христианство долго удержи­валось в разных местах Кавказа.

В «Саге об Ингваре» очевидцем карахской трагедии представлен Ингвар:

«Потом увидели они (спутники Ингвара. — В. Т.), что много женщин идёт к лагерю, и принялись они завлекать воинов. Ингвар велел остерегаться женщин, как самых ядовитых змей. Но когда наступил вечер и войско ста­ло готовиться ко сну, женщины пришли к ним в лагерь, а та, которая была самой знатной, приготовила себе постель рядом с Ингваром. Тогда рассердился он и вынул из-за пояса нож и ударил её в гениталии. А когда воины увидели, как он поступил, принялись прогонять от себя этих недобрых женщин. Но были не­которые и такие, кто из-за дьявольского колдовства не противились их ласкам и легли с ними. А когда Ингвар услышал об этом, то ликование от серебра и веселье от вина вылились в большую скорбь, потому что утром, когда они осмотрели войско, восемнадцать человек оказались мертвыми. Затем велел Ингвар предать земле тех, кто умер». (2, 262)

Сравнение женщин с ядовитыми змеями соответствует обстоятель­ствам карахского пира и легендам о Маринке-отравительнице. Мотив ликования от серебра и веселья от вина не сводится к предшествующим событиям саги. Перед этим говорилось о битве с Бёльвом и Юльвом и сборе добычи с убитых врагов. Воины собрали много драгоценностей, хотя с убитых прежде всего сняли бы оружие и доспехи. Серебро ещё могло входить в число найденных на поле боя трофеев, но описания пира не приведено. Винопитие и приобретение серебра — реликты рассказа о свадебном застолье и получении свадебных подарков.

Ингвар приблизившуюся к нему женщину убил ударом ножа в генита­лии, Маринке-отравительнице отрубили голову. Рачикау, чей образ вос­ходит к образу сына погибшего после карахского пира Яна Усмошвеца, родился от служанки хазарской царицы. Женщина, спавшая с Яном, оста­лась живой. Отрава подействовала не сразу, и Ян успел зачать сына. У не­вест карахской свадьбы была разная судьба.

Восемнадцать умерших обнаружили утром, вечером после застолья все были ещё живы. Литературный Ингвар умер спустя какое-то время, за которое его отряд успел добраться до города королевы Силькисив:

«А после этого (похорон 18 умерших. — В. Т.) поспешно собирается Инг­вар уехать со всем своим войском, и отправляются в путь и плывут день и ночь так далеко, как только могут. Но в их войске болезнь стала распростра­няться так быстро, что умерли все лучшие их люди, и больше людей скон­чалось, чем осталось в живых. Ингвар также заболел, и тогда они приплыли в государство Силькисив. Тогда он призвал к себе своё войско и велел предать земле тех, кто умер». (2, 262‒263)

Из-за коварства женщин под утро умерло 18 человек. Затем от эпиде­мии скончалась большая часть отряда. Первыми умерли наиболее знат­ные люди, затем скончалось большинство воинов. Этот рассказ более со­ответствует легенде Адама об отравлении водных источников, из-за чего погибло шведское войско. Знатные люди умерли под утро после пира, а на обратном пути воины продолжали употреблять отравленное питьё. Напасть была сочтена за эпидемию смертельной болезни, что не было редкостью в то время. Позднее были получены сведения об истинной причине мора. Часть красавиц, которые вряд ли догадывались о твори­мом при их участии злодеянии, была казнена. В «Саге об Ингваре» за­крепилась ранняя версия сказания, по которой причиной смертей счита­лась эпидемия. Информаторы Адама уже знали об отравлении.

Святополк и Ярослав, будучи в звании великого князя, имели по во­семь телохранителей и ездили сам-девять. В карахской свадьбе основны­ми женихами были два вождя похода — русский и аланский князья. По­сле свадьбы погибло 18 самых знатных человек, то есть дважды по девять. Князья поехали на свадьбу сам-девять, а их дружки были из знатных вои­нов. Не все из 16 сватов погибли. Эмунд, будучи близким родственником Евстафия, входил в число сватов, пил отраву, но чудом выжил. Скорее все­го, ему поручили охранять покой новобрачных в их первую ночь, и он из-за этого выпил вина самую малость.

Ян Усмошвец в 993 году был оставлен дома по причине своей моло­дости. Только после объявления о поединке с печенежским богатырём его привезли в военный лагерь. В 993 году ему было около 18 лет, а в 1033 году — около 58. Ян был пожилым отцом семейства, так что по­лучил не жену, а красавицу-наложницу.

Князей и их свиту одарили серебром, красавицами, напоили вином. Продолжение мора на обратном пути говорит о том, что отравленное вино в большом количестве было привезено с пира в лагерь.

Эмунд зимой 1018 года сопровождал Святополка в Польшу к брату своей матери Болеславу, и его родственные связи помогли Святополку уговорить поляков оказать ему военную помощь. Летом 1032 года Эмунд находился в Закавказье, так что Бесприм, его двоюродный брат, сам скло­нил правителей Руси оказать ему помощь в борьбе за польский престол.

С лета 1011 по весну 1013 года Эмунд служил в Польше, а затем до весны 1017 года воевал в Англии. С весны 1017 года по весну 1019-го, с весны 1022 года по лето 1026-го, с весны 1032 года по лето 1033-го он служил на Руси. На Руси Эмунд участвовал в обороне южной грани­цы, во время междоусобицы сражался во всех основных битвах 1017‒1024 годов, был в походе в Закавказье и польском походе 1032 года, по­давлял чудское восстание осени этого года. Поход на Дербент 1033 года стал для него последним русским приключением. Позднее на Руси дей­ствовал Ингвар, которому приписали более ранние странствия его отца.

Эмунд много лет прослужил в армиях Польши и Руси. Благодаря свое­му знатному происхождению и родству с правителями этих стран он ко­мандовал отрядами наёмников. Несколько воинов могли составлять его личную дружину, с которой он странствовал по свету. На Руси часть службы он провёл в звании князя, управляя врученными для прокорма его отряда землями.

Изгнанный из Норвегии Олав Святой прибыл в январе 1029 года в Швецию. Путь его лежал через Эйдаског, Вермаланд, Ватсбу в Нерики. (12, 335) Нерики, современная область Нерке, расположена к северу от озера Веттерн и тянется по западной окраине озера Ельмарен к северу, заканчиваясь напротив западной оконечности озера Меларен. Нерики находилась в северной части Восточного Гаутланда. На её северной окра­ине есть небольшое озеро Веринген, то есть Варяжское. Обитатели бере­гов этого озера прославились своей службой в варяжских отрядах на Руси и в Византии.

В Нерики Олав перезимовал у Сигтрюга, могущественного и богатого человека. В Швеции Олав найти приют мог прежде всего у братьев своей жены — короля Якова и Эмунда. Сына Сигтрюга звали Иваром, который «потом стал достойным мужем». (12, 335) Ивар — один из вариантов имени Ингвар. Сигтрюг вместо Эмунда даёт приют норвежскому королю, живёт, как и Эмунд, в Гаутланде и имеет одноимённого с его сыном сына. Ивар и Ингвар позднее стали знаменитыми воинами. Сигтрюг более в рас­сказах об Олаве не встречается, и его исключительное радушие никак не объяснено. Схождения позволяют отождествить загадочного Сигтрюга с Эмундом. В норвежские сказания он попал под иным именем.

Скальды молчат о человеке, приютившем Олава, когда тот скрывался в Швеции от захвативших летом 1028 года Норвегию датских войск. Надо полагать, что и в этот раз его принимал Эмунд.

После отъезда Эмунда в 1019 году из Швеции Якова переименовали в Энунда. Переименование означает, что Эмунда изгоняли из страны на­всегда и королевское имя высвобождалось. Сумевший всё-таки вернуть­ся на родину Эмунд жил под именем Сигтрюг не случайно. Одним из условий его возвращения было принятие некоролевского имени.

Эмунд считался сыном Эйрика Победоносного и соответственно бра­том Олава Скотконунга и дядей Якова. Посвящённые в тайны королевско­го семейства люди могли знать о том, что Олав Скотконунг был приёмным сыном Эйрика. Это не меняло положение дел, так как Эмунд был старше Якова и поэтому — знатнее. В сагах и у Адама прослеживается яркий мо­тив большей знатности Якова. Снорри вкладывает в уста Эмунда призна­ние своего более низкого по сравнению с соперником происхождения, и тот делает упор на преимущество личных заслуг перед знатностью.

Пограничное время зачатия Эмунда между двумя сожительствами Адельгейды и легенды о происхождении его от Аки свидетельствуют в пользу отцовства Олава Трюгвасона. В Швеции это отцовство должно было Эмундом скрываться. Эйрик признал его своим сыном и дал коро­левское имя, так как Адельгейда попала в плен на ранней стадии беремен­ности.

В октябре 990 года Владимир Святой обручился с царевной Анной, так что Адельгейда к этому времени была разведена. Решение об обруче­нии было принято не ранее завершения похода русов по усмирению гру­зин. Шестого августа они уже были на Афоне. Поход закончился не позд­нее июля. Адельгейда попала в плен в июне 992 года. Ранняя стадия беременности означает, что Эмунд был зачат не позднее апреля — мая, а Астрид — не позднее июля — августа. Наиболее вероятное время для свадьбы Олава и Адельгейды — август 990 года, для рождения Астрид — май 991-го, для рождения Эмунда — февраль 993-го.

Последним днём успенского поста является 14 августа. Успение — один из главных афонских праздников, и русы, во главе с Владимиром Свя­тым, должны были задержаться на Афоне до 15 августа. Свадьбу Олава Трюгвасона и Адельгейды следует отнести на ближайшее воскресенье по­сле Успения, то есть на 17 августа. Её справляли в Солуни, так как женщин на Афон не допускали. У Астрид было христианское имя Анастасия. Окон­чание срока беременности ею приходится на 18 мая, а 15 мая чествуется св. Анастасия Латрская. Астрид нарекли в честь этой святой. Латрские свя­тые из-за почитания местного святого Павла Ксиропотамского, одно время бывшего настоятелем в монастыре в Латрах, на Афоне были почитаемыми. Эмунд был зачат в середине мая 992 года, за несколько недель до пленения своей матери, и родился в середине февраля 993 года.

Эмунд считался ребёнком двух отцов, но был признан Эйриком По­бедоносным в качестве сына. Сигрид весной этого года получила развод, её сына постригли в монахи, а Адельгейда стала королевой. Случилось это не ранее Пасхи, справлявшейся 16 апреля.

В шведскую смуту 1019‒1020 годов соперничающие группировки знати боролись за королевское имя Эмунд. Победители передали его от старшего брата Якову. Побеждённый Эмунд был вынужден довольство­ваться именем Сигтрюг. Первая половина этого имени переводится как «победа». Имя имеет значение «Победа Трюга». Олав Трюгвасон, если бы не лишился Адельгейды, назвал бы первенца в честь отца именем Трюгви. Так было сделано в отношении его английского сына от Гюды. Корень «сиг» есть в имени Сигурд, которое было одним из викингских имён Олава Трюгвасона. Победители не признали усыновления Эйриком Эмунда и заставили жить под именем, выдававшим его происхожде­ние от норвежца.

Жительство в Норвегии под именем Бьёрн является реликтом ещё одной легенды. Эмунд был зачат при жизни Стюрберна. После разобла­чения легенды о происхождении от Эйрика Эмунд, чтобы сохранить свою принадлежность к шведскому королевскому роду, выдавал себя за сына Стюрберна, родившегося после гибели принца. Легенды о жизни Эмунда стали появляться уже при его жизни и не без его участия.

Список использованной литературы

1.  Адам Бременский, Гельмольд из Босау, Арнольд Аюбекский. Славянские хроники. М., 2011.
2.  Глазырина Г В. Сага об Ингваре Путешественнике: Текст. Перевод. Коммента­рий // Древнейшие источники по истории Восточной Европы. М., 2002.
3.  Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (с древнейших времен до 1000 года). М., 1993.
4.  Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе (первая треть XI в.). М., 1994.
5.  История Великобритании. М., 2008.
6.  Кордт В. Материалы по истории русской картографии. Вып. 1. Карты всей России и южных её областей до половины XVII века. Киев, 1899.
7.  Марков А. Беломорские былины. М., 1901.
8.  Мельникова Е. А. Древнескандинавские географические сочинения. М., 1986.
9.  Олоф Далин. История Шведского государства. Ч. 1. СПб., 1805.
10.  Радзивиловская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 38. Л., 1989.
11.  Роэсдаль Э. Мир викингов: викинги дома и за рубежом. СПб., 2001.
12.  Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1995.
13.  Титмар Мерзебургский. Хроника. М., 2005.
14.  Тороп В. Ярослав Мудрый. Быково, 2012.