Незадолго до описываемых событий знаменитому литератору Нико­лаю Михайловичу Карамзину (1766‒1826) Александром I было поруче­но написание официальной российской истории. 31 октября 1803 года состоялось примечательное в отечественной практике событие. Николай Михайлович получил должность госу­дарственного историографа с ежегодным содержанием в 2000 рублей и на 22 года погрузился в изучение летописей и иных исторических источников.

Из любителей русской истории того времени, тративших большие средства на отыскание памятников старины, од­ним из самых известных был граф Алек­сей Иванович Мусин-Пушкин (1744‒1817). Используя положение обер-про­курора Синода и пребывание на иных высоких должностях, он составил бога­тейшее собрание рукописей, среди ко­торых наиболее ценными памятниками были Лаврентьевская летопись и «Сло­во о полку Игореве».

Часть собранных рукописных сокровищ Мусин-Пушкин издал в 1792‒1800 годах. Среди них — «Русская Правда», «Поучение Владими­ра Мономаха», «Слово о полку Игореве». Алексей Иванович публиковал и собственные исторические исследования, а свое собрание предоставлял для изучения любителям старины.

Богатейшие материалы по древней истории России хранились в мос­ковских государственных архивах. Особенно замечательным был Мос­ковский архив Коллегии иностранных дел. Изучением и изданием мате­риалов архива занимались его сотрудники, среди которых выделялись Николай Николаевич Бантыш-Каменский (1737‒1814) и Алексей Федо­рович Малиновский (1762‒1840).

Перечисленные лица принадлежали к блестящей плеяде родоначаль­ников российской исторической науки, жили в Москве и, кроме Мусина-Пушкина, были питомцами Московского университета.

Именно Москва начала XIX века являлась основным центром изуче­ния русской истории. Но собравшиеся в ней научные силы были разроз­ненными. Поэтому призыв Шлецера к объединению звучал актуально.

Званием историографа Карамзин был обязан прежде всего старани­ям знатока и ценителя русской истории Михаила Никитича Муравьева (1757‒1807). Этого, известного своей образованностью и литературны­ми талантами, тогда еще молодого человека императрица Екатерина II пригласила в 1785 году на должность преподавателя словесности, рус­ской истории и философии к великим князьям — Александру и Кон­стантину Павловичам. Читанные высокородным ученикам лекции, отличавшиеся живым и доходчивым языком, Михаил Никитич опублико­вал в 1796 году. Не прекращал он своих занятий и позднее, опубликовав ряд исторических и историко-литературных сочинений.

Придя к власти, Александр I назначил Муравьева товарищем мини­стра народного просвещения и попечителем Московского университета, выпускником которого Михаил Никитич являлся.

Получив указание императора о создании исторического общества, Завадовский, естественно, обратился к самому подготовленному в вопро­сах истории из своих помощников — Муравьеву. Поручение, данное ему, также отличалось здравым смыслом. Муравьев должен был определить, готов ли Московский университет исполнить роль подыскиваемого «уче­ного сословия».

Ректор университета Харитон Андреевич Чеботарев (1745‒1815), получив исходящее от самого императора лестное предложение о созда­нии исторического общества «из ученых в российской древней истории сведующих», 7 марта 1804 года написал Муравьеву благодарственное письмо и приступил к непосредственной организации общества.