Почему Слуцк и Красногвардейск снова стали Павловском и Гатчиной?

Д. В. Петров[*]

Многие ли помнят, что города-спутники Санкт-Петербурга — Павловск и Гатчина долгое время при большевиках носили иные име­на? Павловск с 1918 г. именовался Слуцком в честь Веры Слуцкой. Гатчина с 1923 по 1929 г. была Троцком в честь Льва Бронштейна (Троц­кого), а с 1929 г. по понятным внутриполитическим причинам — Крас­ногвардейском.

Кстати, согласились бы сегодняшние противники возвращения исторических названий снова именовать эти города-памятники по-советски?

Однако не менее интересен другой вопрос: почему зимой 1944 г. было принято решение о возвращении первоначальных названий этим городам? Ответ дает обнаруженная в Государственном архиве Россий­ской Федерации справка1 к Указу Президиума Верховного Совета СССР от 23 января 1944 г. «О переименовании городов Слуцка и Красногвардейска и районов Слуцкого и Красногвардейского Ленинград­ской области»2. Из этой справки следует, что в двух своих приказах И. В. Джугашвили (Сталин) как Верховный Главнокомандующий на­звал данные города их настоящими именами. Для Президиума Вер­ховного Совета это стало самостоятельным и достаточным основани­ем для того, чтобы вернуть исторические названия. По всей видимости, логика была простая: «Раз Хозяин сказал — значит, так оно и есть. Вождь не может ошибаться».

Почему в боевом приказе Джугашвили (Сталин) использовал вер­ные названия? Скорее всего, не намеренно. Оговорился, надиктовы­вая приказ. Помнить все советские топонимические новоделы было непросто, особенно учитывая их количество.

Своим Указом Президиум Верховного Совета, очевидно, прикры­вал вождя в использовании им исконных, но юридически недействи­тельных названий. Более того, Указ был подписан задним числом. На­лицо подлог.

Дело в следующем. Как следует из справки, приказы Верховного Совета с дореволюционными названиями были изданы 24 и 26 января 1944 г. Следовательно, Указ Президиума со ссылкой на эти приказы не мог появиться ранее 26 января. Однако Президиум за подписью М. И. Калинина датирует свой Указ 23 января. Таким образом, могло показаться, что Иосиф Виссарионович не ошибся в своих приказах, а просто исполнил решение Верховного Совета, принятое, как это было принято писать в СССР, якобы «по просьбе ленинградских организа­ций» (чего, естественно, в архивах обнаружить не удалось). Подлог даты издания решения Президиума Верховного Совета подтверждает­ся и самой справкой к нему. Сделанная на машинке, справка датиро­вана февралем 1944 г., но чьей-то рукой февраль исправлен на январь и поставлена дата «17 января», подсказывая, что якобы 17 января сде­лана пояснительная записка к проекту Указа, 23 января Указ принят, а уже 24 января Джугашвили (Сталин) в своем приказе использует вос­становленное название.

Все было бы верно, если бы не одно «но»: в документе от 17 января 1944 г. не могли описываться события (а именно случайное использо­вание вождем недействующих названий), которые произойдут через неделю.

На что же рассчитывали советские чиновники, когда совершали, по сути, подлог в документах? По всей видимости, ответ прост: справ­ки к проектам решений Президиума Верховного Совета — документ в Советской России закрытый, и проверить, когда на самом деле был инициирован вопрос, граждане бы не смогли. «На святое дело идем: друга из беды выручать», — обелять советского вождя было не правом, а обязанностью всей бюрократии СССР, поэтому даже нелепая и оче­видная подделка в объяснении оговорки вождя должна была пройти незамеченной. И прошла! Некому в те годы было проверять власть и требовать у нее честной мотивации действий.

Когда же на самом деле Президиум Верховного Совета принял ре­шение вернуть Павловску и Гатчине исконные названия? Скорее все­го, это случилось в феврале, не позже 24 числа, когда решение было опубликовано.

Примечания

  1. ГАРФ. Ф. Р-7523. Оп. 15. Д. 111. Л. 2.
  2. Там же. Л. 1.

[*] Кандидат юридических наук, вице-президент Фонда поддержки историче­ских традиций «Возвращение».