Атлантида также была большой величины, имела прекрасную равнину, окруженную горами, и лежала напротив Гибралтарского пролива – к западу от Ливии - Северной Африки. Освежим в памяти описание Атлантиды. «Тимей»:
«Через море это (Атлантический океан. – В. Т.) в те времена возможно было переправиться, ибо еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами. Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию, вместе взятые, и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова». (14,429)
«Критий»:
«От моря и до середины острова простиралась равнина, если верить преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная…
Весь этот край лежал очень высоко и круто обрывался к морю, но вся равнина, окружающая город и сама окруженная горами, которые тянулись до самого моря, являла собой ровную гладь». (14,507-512)
На обоих островах условия жизни для людей были чудесными. Диодор Сицилийский:
«Орошают эту равнину текущие по ней судоходные реки, много там густых заповедных рощ со всевозможными деревьями и множеством садов, в которых текут ручьи сладкой воды.
Есть там загородные дворцы роскошной постройки, а в садах – пиршественные залы, заполненные цветами, в которых обитатели острова проводят время в летнюю пору, земля же эта щедро предоставляет все необходимое для наслаждения и удовольствия…
Для охотников есть здесь множество всякого зверья и дичи, которую подают на пиршественный стол, и благоденствующие жители острова не испытывают нужды ни в чем из роскоши и наслаждений. В море близ острова водится множество рыбы, поскольку уже по своей природе Океан изобилует всевозможной рыбой.
И вообще климат острова настолько мягкий, что большую часть года здесь созревают обильные урожаи древесных плодов и прочих растений, и из-за столь необычайного благоденствия считают даже, будто это обиталище не людей, а неких богов» (6,226-227)
Платон:
«Лес в изобилии доставлял все, что нужно для работы строителям, а равно и для прокормления домашних и диких животных. Даже слонов на острове водилось великое множество…
Притом же и всякий нежный плод и злак, который мы употребляем в пищу или из которого готовим хлеб, и разного рода овощи, а равно и всякое дерево, приносящее яства, напитки ли умащения… все это тогда под воздействием солнца священный остров порождал прекрасным, изумительным и изобильным…
К услугам царей было два источника – родник холодной и родник горячей воды, которые давали воду в изобилии, и притом удивительную как на вкус, так и по целительной силе…
На этих кольцах (загородные участки между кольцеобразными каналами, окружавшими город. – В. Т.) соорудили они множество святилищ различных божеств и множество садов и гимнасиев для упражнения мужей и коней…
Там было большое количество многолюдных селений, были реки, озера и луга, доставлявшие пропитание всем родам ручных и диких животных, а равно и огромные леса, отличавшиеся разнообразием пород, в изобилии доставлявшими лес для любого дела». (14,509-512)
Рассказ Диодора в целом повторяет описание Атлантиды, но менее красочен и подробен. Он словно копия, которая всегда бледнее оригинала. Чего стоит одно лишь умолчание Диодора о слонах, во множестве водившихся в Атлантиде. Но даже и без слонов близость обоих описаний очевидна.
Диодор жил на несколько веков позднее Платона, но при этом не списывал у своего предшественника. Главной достопримечательностью Атлантиды был окруженный каналами холм посередине острова. Сам Посейдон создал вокруг холма три концентрических канала один за другим. Каналы были идеальной формы, «проведенными, словно циркулем из середины острова и на равном расстоянии друг от друга».
Каналы были шириной в 3, 2, 1 стадий, соответственно, начиная с внешнего канала. Общий диаметр этого гидротехнического сооружения равнялся 29 стадий. Если мы примем аттический стадий, которым должен был пользоваться живший в это время в Афинах Платон, то получим 5 150 метров. Даже если бы за прошедшие годы золотые статуи столицы Атлантиды были бы растащены завистливыми соседями, это чудо инженерного искусства продолжало бы поражать путешественников. Диодор молчит о каналах, слонах и многом другом, потому что он подразумевал иной остров.
Атлантида Платона лежала точно напротив Гибралтарского пролива. Поэтому-то участок острова, обращенный к проливу, был выделен сыну Посейдона по имени «Гадир»:
«Близнецу, родившемуся сразу после него (Атланта. – В. Т.) и получившему в удел крайние земли острова со стороны Геракловых столпов вплоть до нынешней страны гадиритов, называемой по этому уделу, было дано имя, которое можно было бы передать по-эллински как Евмел, а на туземном наречии – как Гадир». (14,508)
Город Гадир, в районе которого Платон помещал страну гадиритов, был хорошо известен в античном мире. Он лежал на европейском берегу Гибралтарского пролива. Его отождествляют с современным испанским городом Кадис.
Платон считал, что название города восходит к туземному варианту имени царя Евмела. Имя «Евмел» атлантологи переводят с греческого как «богатый стадами». (14,624) Первый корень имени - «ев» имеет значение - «хороший». Основное значение второго корня «мел» - «черный». Поэтому имя царя нужно переводить как «хороший негр».
Диодор считал, что город Гадир основали финикийцы как раз во время плавания, в котором они обнаружили чудесный остров:
«Прежде всего, близ пролива между столбами на европейском берегу, они основали город, который по той причине, что это был полуостров, назвали Гадиры». (6,227)
Как видим, здесь нет никакой связи ни со стадами, ни с неграми. Уже в древности имя города выводили из финикийского языка, на котором оно означало «укрепленное место». (11,112) К истине ближе Диодор, так как укрепления очень часто строили на мысах, с трех сторон окруженных водой.
Утонувшая Атлантида оставила после себя гигантскую отмель. «Тимей»:
«Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало, вплоть до сего дня, несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». (14,430)
Уже Геродоту было известно, что Атлантический океан за Гибралтарским проливом судоходен. Он рассказывает о составленной из финикийских моряков экспедиции, посланной фараоном Нехо II (610-595). Флотилия судов отплыла из Красного моря, обогнула всю Африку и через Гибралтарский пролив попала в Средиземное море, по которому достигла Египта. Позднее их подвиг повторили карфагеняне. (2,197)
Но в античной литературе еще долго существовали реликты догеродотовских представлений о несудоходности моря за Геракловыми Столпами. Согласно словарю Суды «непроплываемое море» начиналось сразу же за Гадиром. (11,121)
В рассказе Диодора финикийцы также не обнаружили отмели. Они благополучно вышли из пролива в океан и поплыли вдоль африканского побережья на юг:
«Итак, финикийцы, которые исследовали по указанным выше причинам берега за Столбами и плыли вдоль Ливии, были заброшены бурными ветрами далеко в Океан. Гонимые бурями в течение многих дней, они оказались занесены к берегам вышеупомянутого острова». (6,226)
Оказывается, остров лежал от пролива не к западу, а к юго-западу. Это меняет дело. Расположение острова дает ключ к разгадке. Дело в том, что в океане Диодор знал четыре крупных острова. Помимо рассматриваемого ливийского, была еще Британия, сохранившая свое название до наших дней, напротив берегов Скифии лежала Базилея, то есть Царский остров, напротив берегов Аравии – остров Панхея.
Британия находилась на северо-западе обитаемого мира. Скифия венчала известный грекам северо-восток Ойкумены. Об Аравии известно, что она находилась «на краю мира», а Панхея лежала еще далее на восток. Четыре острова были расположены симметрично и отмечали юго-западную, северо-западную, северо-восточную и юго-восточную границы мира. Добавляя утонувшую Атлантиду, некогда стоявшую на западной границе, получаем правильный пятиугольник. Это уже знакомое нам пятиугольное строение мира пифагорейцев.
По древним географическим представлениям, не страдавшим чрезмерной точностью, известный людям мир разделялся на северную и южную половины цепочкой водоемов: Средиземное море – Черное море (Эвксинский Понт) - Азовское море (Меотида) – Танаис (Дон). Средиземное море имело вид прямоугольника, вытянутого в широтном направлении, Черное – прямоугольника поменьше, вытянутого по долготе, Азовское – треугольника, с вершиной, обращенной на восток. Водная цепочка в восточном направлении выклинивалась, а на конце, через отходящий из вершины треугольника речной путь, соединялась с Океаном.
Африка представлялась треугольником, одна сторона которого была параллельна направлению запад-восток, с вершиной обращенной к югу. Симметрично этому треугольнику лежал треугольник Европы с вершиной, обращенной к северу.
Вписывая такой мир в пятиугольник, мы, действительно, должны были развернуть его так, чтобы западная грань встала вертикально. Тогда Танаис от дальнего угла Меотиды уходил бы на восток, соединяясь с Океаном в самой дальней точке пятиугольника.
Разбивка частей мира на «полуострова» по существу треугольной формы присутствует у Геродота:
«На западе отсюда в море (Средиземное море. – В. Т.) выдаются два полуострова, которые я теперь опишу. Один - северный полуостров - берет начало от реки Фасиса (современная закавказская река Риони. – В. Т.) и тянется к морю вдоль Понта (Черное море. – В. Т.) и Геллеспонта (Мраморное море. – В. Т.) до троянского Сигея (на западном побережье Малой Азии. – В. Т.)…
Второй начинается у Персидской земли и тянется до Красного моря. Он охватывает Персию, примыкающую к ней Ассирию и затем Аравию…
Ливия же расположена еще на этом втором полуострове: ведь она уже непосредственно примыкает к Египту. У Египта этот полуостров очень узок, так как от берегов Нашего моря до Красного всего лишь 100 000 оргий, то есть около 1000 стадий. За этим узким местом полуостров, называемый Ливией, опять сильно расширяется». (2,196)
Рудименты представления частей света в виде треугольников находим у Страбона:
«По форме Ливия, если ее представить на плоскости, прямоугольный треугольник. Основание его – противолежащее нам побережье, от Египта и Нила до Маврусии (западная часть Северной Африки. – В. Т.) и Геракловых Столпов. Перпендикулярную к нему сторону образует Нил вплоть до Эфиопии, причем я продолжил эту сторону до Океана. Наконец, стягивающая прямой угол сторона – это все океанское побережье между эфиопами и маврусийцами». (19,759)
Треугольная геометризация частей света во времена Страбона была уже анахронизмом, не соответствующим накопленным географическим знаниям. Поэтому географ сокрушался:
«Писатели, которые разделили обитаемый мир на материки, разделили его на неравные части. Действительно, трехчастное деление заставляет предполагать деление на три равные части. Однако Ливия, мало того, что не составляет третьей части обитаемого мира, но даже вместе с Европой не может, по-видимому, сравниться с Азией». (19,759)
Страбон кое в чем прав. Первоначально материки делили на три равных треугольника. Только известный мир тогда был значительно меньше.
Пифагорейцы искали в окружающем мире гармонию цифр. «Все есть число» - один из их главнейших принципов. Теория о пяти гигантских островах в Океане подтверждалась наличием Британии. Северо-восток и юго-восток были малоизвестными, и там можно было размещать все что угодно. Западнее же Гибралтарского пролива мореходы бороздили океанские воды, но никакого крупного острова не встречали. Чтобы объяснить отсутствие острова в том месте, где он должен был быть, догадливые теоретики его утопили. Атлантида погибла, но благодаря этой жертве великолепная теория о гармоничном пятиугольном строении мира на какое-то время была спасена.
