Небольшие отклонения в расстояниях 10-дневных переходов легко объяснимы. Сочетание благоприятных факторов, в первую очередь наличие воды, в суровых условиях Сахары довольно большая редкость. Кроме того, реальное местоположение древних стоянок неизвестно и ориентация на современные селения не во всех случаях оправданна.
От селения Хун до селения Себха всего 260 километров или 26 километров на 1 день пути. Если мы примем 50-километровый день пути, то чтобы достичь караванного стойбища атарантов окажемся у более южного селения Убари. Атлантов же следует разместить где-то в районе селения Тин-Алькум, лежащего в ущелье, образованном горами Акакус на востоке и южной грядой Тассили-н-Аджер на западе.
Тин-Алькум примыкает к оазису Гаты, названному по самому крупному из находящихся в нем поселений. Чуть далее оазиса, караванный путь разветвляется. Одна дорога уходит на юго-восток к озеру Чад, другая – на юго-запад к горам Ахаггар и далее к реке Нигер. Атланты Геродота жили в оазисе Гаты у подножья покрытого магическими рисунками плато Тассили, переходящего в заснеженные вершины Ахаггара.
Приведенное Геродотом расстояние от оазиса гарамантов до земли лотофагов не соответствует действительности. Геродот путь до лотофагов исчислял в 30 дней или в 1500 километров. Расстояние от Хун до острова Джерба 860 километров или почти вдвое меньше. К острову Джерба с юга ведет прямая дорога, но начинается она гораздо южнее – у Тассили-н-Аджер.
Полторы тысячи километров насчитывается от острова Джерба до селения Гат, которое и следует считать караванным центром земли атлантов. Здесь в 1861-1862 годах французский исследователь Дюверье нашел наскальные изображения, но не догадался, что достиг земель страшных Горгон.
Ошибку Геродота легко объяснить тем, что у его информаторов предгорья Тассили также связывались с гарамантами:
«Так вот, эти гараманты охотятся на пещерных эфиопов на колесницах, запряженных в четверку коней. Ведь пещерные эфиопы – самые быстроногие среди всех людей, о которых нам приходилось когда-либо слышать. Эти пещерные жители поедают змей, ящериц и подобных пресмыкающихся. Язык их не похож ни на какой другой. Они издают звуки, подобные писку летучих мышей». (6,233)
Наш поводырь по Тассили называл современных ее обитателей троглодитами, то есть жителями пещер:
«Нынешние жители Тассили – троглодиты. Этому способствует рельеф страны и многочисленные естественные убежища в песчаниках. Они только следуют традициям доисторических племен, в частности пастухов неолитической эпохи, которые наряду с соломенными хижинами, изображенными на многих фресках, использовали пещеры и гроты в скалах, размещая там свои очаги и скот.
Мы встретили несколько семей туарегов, устроившихся в этих тысячелетних пещерах за двумя маленькими каменными заслонами, и трудно установить, кем эти заслоны были возведены – нашими ли современниками или жителями доисторической эпохи. На наш вопрос обитатели убежищ ответили, что заслоны всегда находились здесь…
Старшие дети, пасущие коз, стараются сами найти себе пропитание. Они охотятся за ящерицами и мелкими, удивительно ловкими грызунами под названием гунди». (11,90-92)
На фресках Тассили, как и на наскальных рисунках других мест Сахары, изображены колесницы. Ко времени Геродота боевые колесницы в Сахаре уже вышли из употребления. Он сам страсть прибрежных ливийцев к езде на четверках коней объяснял влиянием обычаев греческих колонистов Киренаики. Но рисунки не давали умереть воспоминаниям о былых танках древности.
На скалах Тассили изображены тонконогие бегущие человечки черного цвета кожи. Созданы они были задолго до Геродота. Большая часть тассилийских фресок размещалась в естественных укрытиях – пещерах, углублениях, выемках. Вспомним глаз Грай, необходимый для поиска потаенных скал. Перед нами пещерные эфиопы.
Среди обитателей района Тассили эпохи неолита были негры, о чем свидетельствуют найденные археологами захоронения с их останками. (9,92) Представления о реальных жителях, поедателях ящериц, а, главное, - наскальные изображения давно прошедших эпох, породили записанную Геродотом легенду об охоте колесничных гарамантов на легконогих чернокожих троглодитов.
Атланты и атаранты жили там же, где жили и гараманты. Они выступают то в роли подразделений племени гарамантов, то - как разные именования одного народа. В римское время главным городом гарамантов считался город Гарама. Гарама, современный Джерма, расположен на пути к Тассили-н-Аджер рядом с селением Убари, то есть в геродотовском оазисе атарантов.
В 19 году нашей эры римский проконсул Луций Корнелий Бальб Младший был направлен императором Августом на покорение гарамантов. Он разгромил их армию, захватил город Цидам, современный Гадамес, и более восточную Гараму. (5,35) За свои победы в Северной Африке Бальб удостоился триумфа. Гадамес расположен близ перекрестка торговых путей к северу от возвышенности Хамада-Тингерт. По прямой от Гадамеса до Джерма 510 километров, что свидетельствует о значительности территории, занимаемой гарамантами в римское время.
Репрессии Бальба не сломили кочевников. Они продолжали поддерживать борьбу с римлянами вождя нумидийских повстанцев Такфарината. Публий Корнелий Тацит под 22 годом нашей эры описывал, как римляне пытались перекрыть пути возможного отхода Такфарината к союзным ему гарамантам. (15,144) Гараманты посылали на север для борьбы с римлянами отряды воинов5и прятали награбленную повстанцами добычу. Только после гибели в 24 году Такфарината они отправили в Рим мирное посольство. Тацит характеризует их как народ, «который редко приходилось видеть в Риме». (15,160-162)
Гараманты оставались самостоятельными и в 70 году нашей эры, в котором они пришли на помощь жителям Эи, современного Триполи. Тацит:
«Жители Эи уступали противникам численностью и призвали на помощь гарамантов, свирепое племя, наводившее на соседей ужас своими набегами. Лептийцам (жители города Лепты, расположенного вблизи современного тунисского города Сусы. – В. Т.) пришлось совсем плохо. Поля и земли их на огромном пространстве были опустошены, сами они в страхе сбежались под укрытие стен. Явились наши (римские. – В. Т.) когорты и конные отряды, гараманты обратились в бегство и отдали награбленное. Не удалось получить обратно только вещи, которые гараманты сумели унести в свои недоступные становища, а потом продали племенам, живущим еще далее на юг». (15,722)
Несмотря на наличие мифических черт, гараманты - вполне реальный народ воинственных кочевников и караванных торговцев. У них были тесные связи с жителями Эи, в которой, за несколько веков до этого, жили предки учителей Аристиппа.
Отыскивая изображения колесниц, цепочкой протянувшихся с севера на юг от Тассили-н-Аджер к реке Нигеру, Анри Лот восстановил древний торговый маршрут:
«Во время странствования по пустыне я неоднократно наталкивался на фрески с изображением колесниц. В 1935 году, возвращаясь из Гао и пересекая массив Адрар-Ифорас (к юго-западу от гор Ахаггар. – В. Т.), я обнаружил вблизи колодца Арли, на пути от Хоггара к Эс-Сук, древней Тадемекке суданских берберов, высеченное на камне изображение колесницы. Подобная находка совершенно необычна для этих широт, и мне невольно подумалось: а не пересекли ли люди с колесницами Сахару? …
Я вновь поднялся к северу, пересек Танезруфт и отправился утолить жажду к колодцам Тим-Миссао, расположенным приблизительно на полпути между Адрар-Ифорасом и Хоггаром. Через этот пункт обязательно проходят все караваны, идущие на север. Создается впечатление, что так было и в очень далекие времена, потому что подступы к колодцам покрыты высеченными на камнях или просто нарисованными изображениями и надписями, сделанными на протяжении веков от скотоводческого периода до наших дней. Под слоем туарегских надписей я обнаружил пять изображений колесниц… Колесницы были нарисованы в том же стиле, что и в Тассили.
Сомнений не оставалось: я, несомненно, оказался на древнем пути от залива Сирта к Нигеру… Эта трасса была, несомненно, наиболее целесообразной. Она проходила по твердому грунту, пересекая или огибая гористые массивы в самых удобных местах и минуя нагромождения песка. Кроме того, на ее пути располагались основные источники воды, которые можно считать постоянными». (11,84-85)
Считается, что эпоха колесниц в Северной Африке началась с завоевания Египта гиксосами около 1680 года до нашей эры. Другие историки связывают появление колесниц с переселенцами с Крита. Повод к такому отождествлению дало сходство сахарских наскальных изображений с изображениями колесниц в стиле «летящего галопа» микенской культуры. Во всяком случае, не ранее II тысячелетии до нашей эры на африканский континент проникла культура ведения боевых действий на колесницах.
Обитатели Сахары по достоинству оценили новое оружие. Носители культуры боевых колесниц по торговым путям проникали далеко на юг и достигали областей расселения негритянских племен. Отсюда на север поступала слоновая кость, страусовые перья и другие виды экзотической продукции тропиков.
Геродоту торговый путь от Сиртов до Нигера был известен плохо, несмотря на общение с киренцами. Историк передает ответ насамонов на запрос царя аммониев о Ливийской пустыне:
«Они ответили: «Были у них отважнее молодые люди, сыновья вождей. Возмужав, эти юноши придумывали самые разные сумасшедшие затеи и даже выбрали по жребию пятерых из своей среды совершить путешествие по Ливийской пустыне с целью проникнуть дальше и увидеть больше всех тех, кто ранее побывал в самых отдаленных ее частях…
Ливия над морем, за населенной прибрежной областью к югу от этих (прибрежных. – В. Т.) племен, полна диких зверей. Еще далее к югу от страны диких зверей земля песчаная, безводная и совершенно безлюдная. Итак, юноши, посланные сверстниками, отправились в путь с большим запасом воды и продовольствия. Сначала они шли по населенной местности, а затем, миновав ее, прибыли в область диких зверей, а оттуда, наконец, в пустыню, держа путь все время на запад. После многодневного странствования по обширной пустыне они снова увидели растущие в долине деревья. Подойдя к деревьям, юноши стали рвать висевшие на них плоды. В это время на них напали маленькие (ниже среднего роста) люди, схватили их и увели с собой. А языка этих людей насамоны не могли понять, и те, кто их вел, также не понимали речи насамонов. Юношей вели через обширные болота и, наконец, доставили в город, где все люди были так же малы, как и их вожаки, и (тоже) черного цвета. Мимо этого города протекает большая река, а течет она с запада на восток и в ней видны крокодилы».
Вот что я хочу сообщить о том, что мне передавали киренцы о своей беседе с Этеархом Аммонийским. Прибавлю только еще: со слов киренцев он сообщал, что насамоны благополучно возвратились назад и что все люди, к которым они приходили, были волшебниками». (6,89-90)
Сыновья вождей двигались на юго-запад. Маленькие черные человечки-колдуны – пещерные эфиопы Тассили и негроиды юга Сахары. Крупная река, текущая с запада на восток и населенная неграми в этом районе только одна – Нигер. Юноши прошли торговым маршрутом от Сиртов до Нигера. Киренцы пользовались рассказами соседних насамонов. Но даже для насамонов путешествие по торговому маршруту к Нигеру было экзотическим и выдающимся предприятием.
Анри Лот предполагал, что этим же путем через Тассили берегов Нигера во время войны с гарамантами достиг отряд Корнелия Бальба. Более поздние завоевания римлян на юге доходили только до района Гат, носившего в то время название Рапс. (11,85-88) Горные хребты Ахаггара остались свободными от власти Рима. Если легионеры Бальба и омыли свои сандалии в водах Нигера, то их подвиг остался случайным эпизодом, не имевшим больших последствий для истории.
