Борис Годунов, взойдя на трон, поначалу не трогал братьев Романовых, хотя и смотрел на них как на конкурентов, а не союзников. Однако в 1601 г. по ложному обвинению в колдовстве с целью причинения вреда царю все сыновья Никиты Романова были сосланы на разные окраины Московского государства: Федор — в Антониев-Сийский монастырь, Михаил и Иван — в Пермь Великую, Александр — на Луду, Василий — на Пелым. В тяжелых условиях заточения и ссылки братья Александр, Василий и Михаил умерли.

После восшествия на престол Лжедмитрия род Романовых был полностью реабилитирован. В частности, в Москву был перенесен прах умерших и погребенных в ссылке Александра, Василия и Михаила Никитичей[iii]. Их тела захоронили в монастыре Спаса «на Новом», где с XV в. располагалась родовая усыпальница рода Романовых. Большой интерес представляют надгробные надписи на данных захоронениях. Приведем их:

1. «Лета 7109 февруария в 15 день на память святаго апостола Онисима преставися раб Божии Василий Никитич Романов, молитвенное имя Никифор, в заточении от царя Бориса в Сибирском граде на Пелыме в Нырпу на погосте» (7109 = 1601[iv]).

2. Лета 7114 марта в 12 день на память преподобного Феофана Исповедника погребен раб Божии Александр Никитич Романов, а преставися в заточении от царя Бориса Кирилова монастыря в вотчине на Луде» (7114 = 1606).

3. Лета 7114 марта в 18 день на память святителя Кирилла Иерусалимского погребен раб Божии Михаил Никитич Романов, апреставися в заточении от царя Бориса в Перми у Николая Чудотворца (7114 = 1606)[v].

Все три захоронения расположены под Знаменской церковью, отдельно от основной усыпальницы дома Романовых, расположенной в подклете Спасо-Преображенского собора, и представляют единый комплекс. В течение XVII в. в Знаменской церкви были захоронены виднейшие представители родов Шереметевых, Слуцких, Черкасских, Урусовых, Лобановых-Ростовских, также рядом с тремя братьями Романовыми, погибшими в ссылке; позднее, в 1640 г., был похоронен Иван Никитич Романов. В настоящее время указанные захоронения находятся под алтарной частью Знаменской церкви. Однако в 1606 г., когда осуществлялось перезахоронение, Знаменской церкви не было, т. к. она была построена в царствование Михаила Федоровича[vi]. Решить вопрос о том, была ли на месте построенной каменной Знаменской церкви при Михаиле Федоровиче первоначальная деревянная церковь, в данный момент не представляется возможным. Письменных источников, подтверждающих или опровергающих это мы не имеем, следовательно, вопрос может быть решен только после археологических исследований Знаменской церкви.

Описание Новоспасского монастыря 1803 г. сообщает, что построенный при Михаиле Федоровиче храм был «весьма не пространен» и в течение XVII — XVIII вв. расширялся за счет пристройки к нему каменных палаток, в которых производились новые захоронения[vii]. Целью строительства небольшой церкви при Михаиле Федоровиче могло быть создание мемориала над могилами Александра, Василия и Михаила.

Можно предположить, что при Лжедмитрии каменные надгробья лежали под открытом небом и могли быть доступны любому посетителю Новоспасского монастыря, и каждый грамотный человек мог прочитать надписи на надгробьях, сделанные, по всей очевидности, если не по прямому указу Лжедмитрия, то при содействии его московских сторонников.

Приведенный вариант надписей представляется наиболее близким к оригиналам, так как является результатом исследования всего комплекса публикаций XVIII, XIX и начала XX вв. Сами надгробия до наших дней не сохранились: они были утрачены во время перестройки Знаменской церкви в 1791 г.[viii]

Прежде чем обратится к анализу текстов надгробных надписей, рассмотрим, насколько это возможно, обстоятельства смерти и перезахоронения братьев Романовых. Важнейшим источником здесь является собрание государственных актов, называемое делом Романовых[ix]. Из погребенных под Знаменской церковью братьев Романовых в деле Романовых освящаются только судьбы Василия и Ивана. Отправлены в ссылку были братья Романовы в начале июля 1601 г.

Борис Годунов лично распорядился, чтобы приставы усердно берегли Василия Никитича от побега, не позволяли общаться с посторонними, а также, чтобы он «лиха никоторого над собою не учинил»[x]. Пристав, охранявший Василия Никитича, настолько усердно выполнял свои обязанности, что не снимал почти всю дорогу с него цепи, хотя государева указания на этот счет не было. Первого января 1602 г., то есть через полгода после отправления из Москвы Василия Никитича, новый пристав писал государю: «взял твоего Государева изменника Василия Романова, больна, только чуть жива, на чепи»[xi]. Борис Годунов в ответном письме от 15 января 1602 г. приказал не заковывать Василия более в цепи и улучшить питание и также поступить с Иваном Романовым, находившимся тогда в одном месте с Василием. Но государева грамота не успела изменить судьбу ссыльного, 15 февраля 1602 г. Василий Никитич умер[xii]. Получив известие о смерти Василия Никитича и о том, что Иван Никитич болен, Борис Годунов приказал срочно переслать Ивана Никитича сначала в Нижней Новгород, а затем в Москву[xiii]. Причиной возвращения из ссылки Ивана Никитича, вероятно, было опасение государя за его жизнь, поскольку гибель Романовых могла сильно повредить и без того шаткому авторитету Бориса Годунова. Таким образом, как следует из дела Романовых, Василий Никитич умер вследствие жестокого с ним обращения пристава.

По поводу обстоятельств гибели Михаила и Александра столь точных данных нет. Пребывание Михаила Романова в ссылке в Пермской земле обросло множеством легенд и преданий, описанных еще в XIX в. путешественниками и краеведами[xiv]. В местном краеведческом музее до сих пор хранятся двухпудовые кандалы, в которые был закован Михаил Никитич. Согласно преданию Михаил Никитич умер от голода в селе Ныроб, будучи заточен в тесной, плохо отапливаемой землянке. В смерти Нырбского мученика (так называют Михаила Никитича в Пермской земле) предание обвиняет халатных приставов, которые не желали долго находиться в тяжелых условиях Пермской земли[xv]. Дата смерти Михаила Никитича точно не известна, по одним данным — это случилось весной, по другим — в августе 1602 г.[xvi] Сказать что-либо определенное по поводу обстоятельств смерти Михаила Романова трудно, поскольку единственным источником является народное предание. Можно лишь отметить, что он умер в 1602 г., и причиной тому были тяжелые условия ссылки.

По поводу обстоятельств смерти Александра Никитича никаких данных нет, поэтому можно лишь предполагать, что его судьба сложилась так же, как и у его братьев Василия и Михаила.

Единственным источником, освещающим обстоятельства перевоза тел братьев Романовых в Новоспасский монастырь, является грамота Лжедмитрия от 31 декабря 1606 г. Она сообщает об обстоятельствах перевоза праха Василия Никитича, приведем ее: «В Пелынь Олексею Ивановичу Зюзину да голове Максиму Ивановичу Родилову. Как к вам ся наша грамота придет, а боярина нашего Ивана Никитича Романова Люди в Пелынь приедут, и вы б Васильево тело Романова велели, выкопав, отдати боярина нашего Ивана Никитича Романова людем, хто к вам с сею нашею грамотою приедет, и отпустили их к нам к Москве»[xvii].

Из текста грамоты видно, что перезахоронением братьев Романовых занимался Иван Никитич, который был еще в 1602 г. возвращен из ссылки, а при Лжедмитрии стал боярином[xviii]. Он же, видимо, являлся инициатором и составителем надгробных надписей братьев Романовых.

На обороте грамоты указано, что на Пелым она доставлена 4 февраля 1606 г.[xix]

Из Москвы до Пелыма грамота шла немногим более месяца: с 31 декабря по 4 февраля. Следовательно, закономерно будет предположить, что тело Василия Романова было привезено в Москву в марте 1602 г., то есть тогда же когда и тела Александра и Михаила, поскольку позднее уже нельзя было воспользоваться зимнем путем, и дорога могла сильно затянуться.

Из вышесказанного видно, что все три захоронения были произведены в одно время — в марте 1606 г. Занимался перезахоронением по приказу Лжедмитрия Иван Никитич Романов, он же, вероятно, был инициатором создания надписей на надгробиях братьев.

Теперь обратимся к анализу текстов надгробных надписей братьев Романовых. Следует отметить, что в начале XVII в. тексты надгробных надписей подчинялись формуляру, количество информационных единиц которого обычно ограничивалось тремя: дата; сообщение о смерти; сведения о личности[xx]. В случае с надписями на надгробьях братьев Романовых все три информационные единицы прослеживаются очень четко.

Л. А. Беляев отмечает, что надписи формализованного типа составляют до 90% всех известных в XVI — XVII вв. не только в Москве, но практически во всех областях Московского государства. С конца XVI в. наблюдаются некоторые перемены, но они не составляют многочисленной группы и не имеют продолжения[xxi]. В условиях Смутного времени, например, появляется информационная единица описывающая место, а также обстоятельства смерти, но не любые, а только гибель на государевой службе — обычно это выражается формулой «убиен бысть»[xxii]. Присутствует подобная единица и в надгробных надписях братьев Романовых. Выражена она одинаково — «преставися в заточении от царя Бориса» и далее приводится информационная единица «место» заточения. Л. А. Беляев пишет что, смерть вдали от дома вызывала подозрения, могла попасть в разряд «напрасных» и послужить определенным препятствием к христианскому погребению и поминанию. Отсюда стремление подчеркнуть гибель «на рати» или государевой службе[xxiii]. Как видно, формула «преставися в заточении от царя Бориса» является оригинальной в своем роде. Обусловлено это, на наш взгляд, своеобразием цели помещения данной информационной единицы в тексты надписей на надгробиях братьев Романовых. Очевидно, речь идет не столько о героической смерти погребенных, а, скорее, о коварстве царя Бориса. Борис Годунов согласно данным надписям является виновником гибели братьев Романовых.

Данная формула свидетельствует о том, что все три захоронения были произведены в одно время — в марте 1606 г., несмотря на то, что на надгробии Василия Никитича не указана дата погребения. Невозможно помыслить, что при жизни Бориса Годунова могло появиться надгробие, на котором царь представал в роли убийцы.

Информационная единица «дата» также обладает определенным своеобразием. Достаточно заметить, что на надгробиях Александра и Михаила указана дата погребения — 12 и 18 марта 1606 г., а на надгробии Василия стоит дата смерти — 15 февраля 1601 г., а также присутствует указание второго мирского имени — «молитвенное имя Никифор», что является обязательной составной частью надгробной надписи в начале XVII в. Объяснить различие можно тем, что Василий в момент своей кончины находился в ссылке в одном месте с Иваном Романовым, который разделял с ним все тяготы ссылки и в момент кончины находился у его ложа[xxiv]. Надпись на надгробии Василия Никитича отличается от двух других также тем, что в ней расширена информационная единица «место». Место смерти указано географически более точно — «на погосте», тогда как о смерти других братьев указано более обобщенно: приведены только сведения о том, в каких областях и вотчинах каких монастырей они умерли. Причиной этому может служить то, что распоряжавшийся перезахоронением братьев Иван Никитич лично помнил все обстоятельства смерти Василия Никитича, в то время как обстоятельства смерти Александра и Михаила могли быть известны Ивану Никитичу очень приблизительно.

В случае же с Александром и Михаилом дата смерти заменена датой погребения, на наш взгляд, не случайно. Само указание даты погребения вместо даты смерти в это время является обычным явлением[xxv]. В случае Михаилом и Александром Романовыми, даты их кончины уже тогда могли утеряться. Важным вопросом представляются дни погребений 12 и 18 марта. Почему именно в эти дни, а не в другие были произведены захоронения? Ответ дан в текстах надписей. 12 марта день памяти преподобного Феофана Исповедника. Феофан Исповедник, согласно преданию Церкви, подвергался гонениям со стороны византийского императора Льва Армянина за осуждение иконоборчества, был заключен в тюрьму, а затем сослан на остров Самофракия в Эгейском море, где и скончался[xxvi]. Таким образом, указание в надгробной надписи на то, что Александр Никитич был погребен в день памяти преподобного Феофана Исповедника, показывает, что жизненный путь Александра Никитича был так же трагичен, как и судьба преподобного Феофана Исповедника. Борис Годунов в данной истории аналогичен императору-еретику Льву Армянину.

Дата погребения Михаила Никитича 18 марта — день памяти святителя Кирилла Иерусалимского. Святитель Кирилл Иерусалимский при жизни подвергался гонениям от сторонников арианской ереси, был заточен в тюрьму при императоре Констанции и умер в изгнании при императоре Юлиане Отступнике[xxvii]. Указание в надгробной надписи Михаила Никитича даты погребения в день памяти святителя Кирилла Иерусалимского побуждало вспомнить о страданиях и гонениях, претерпеваемых святителем Кириллом Иерусалимским. Этот момент в совокупности с формулой «преставися в заточении от царя Бориса» предлагал наблюдателю надписи очевидную аналогию. Борис Годунов сопоставлялся с императором-язычником Юлианом Отступником.

Нельзя сказать, что данные аналогии были очевидны абсолютно всем наблюдателям надписей. Тем не менее, они не могли не возникнуть у людей сведущих в минейной литературе, хотя таковых и было в то время немного.

Надписи на надгробиях братьев Романовых, таким образом, выставляют царя Бориса Годунова в крайне негативном свете. Трудно представить для начала XVII в. более оскорбительное для московского государя сравнение, как сравнение его с императором-язычником или еретиком, пусть и косвенное.

Исходившее из романовских кругов предание предписывало смерть Александра, Василия и Михаила Никитичей не столько лишениям ссылки, сколько прямому приказанию Бориса Годунова[xxviii]. Одним из самых ранних носителей этого предания является Новый летописец. Его составитель в числе событий 1601 г. пишет, что Борис Годунов «Александра Никитича с Лаврентьем Лодыженским сосла к стюденому морю к Усолью, рекомая Луда; тамо его затвориша в темницу; и по повелению его (Бориса Годунова. — авт.) Лаврентей там ево удушил и погребен бысть на Луде. Михаила же Никитича с Романом Тушиным сосла в Пермь Великую и повеле ему сделати тюрьму от града семь поприщ и там удавиша, и погребен бысть там в пусте месте …Ивана Никитича посла в сибирский город в Пелым с Смирным Маматовым; да к тому же к Смирному посла Василия Никитича с сотником стрелецким с Иваном Некрасовым. Там же Василия Никитича удавиша»[xxix]. Приведенный отрывок говорит не только о том, что Борис Годунов лично распорядился убить братьев Романовых, в нем также приводятся имена приставов, которые выполнили повеление государя. Аналогичные данные содержит Книга об избрании на царство Великого Государя Царя и Великого князя Михаила Федоровича, написанная в конце 17 в.[xxx] «Пискаревский летописец» в связи с указанными обстоятельствами дает Борису Годунову эмоциональную характеристику — «…положил опалу на Федора Никитича Романова з братьею …искони ненавистнек, враг роду християнскому и человекоубийца!»[xxxi]

Предание нашло отражение и в трудах историков. И. М. Снегирев прямо пишет, что Александр, Василий и Михаил Никитичи по приказанию Бориса Годунова были удавлены в заточении[xxxii]. Надгробные надписи братьев Романовых — самое раннее отражение предания о коварном умысле Бориса Годунова на братьев. Можно даже сказать, что эти надписи могли быть первоисточником данного предания. В таком случае Иван Никитич Романов достиг поставленной цели: смерть братьев Романовых для многих последующих поколений стала виной Бориса Годунова.