Главным препятствиям для торговых связей Руси являлся Хазарский каганат. Он контролировал пути на Восток и брал огромные пошлины, а то и просто грабил возвращавшиеся русские караваны, как это было в 913 году (11, с. 372). Кроме того, в даннической зависимости от Хазарии находилось славянское племя вятичей. Но могущество Хазарии клонилось к закату – к середине X века она превратилась во второстепенное государство, не способное удерживать господство и влияние на огромных территориях. Изменился и характер ремесла в хазарских городах. Самобытное искусство, судя по археологическим данным, пришло в упадок (8, с. 70). Таким образом, к началу правления Святослава у Руси появилась возможность решить свои проблемы на Востоке.
Стремился ли князь установить русский протекторат над оживлённой торговой магистралью? А. В. Гадло считает, что в самом начале своего правления Святослав наметил поход против Хазарии лишь ради покорения вятичей: «Не в далёкие сказочные страны позвал своих отроков в 964 г. возмужавший Святослав, а на лапотников-вятичей в окские и верхневолжские леса». При этом основной довод Гадло – отрывок «Повести временных лет», в котором Святослав, якобы выяснив от вятичей, что они платят дань хазарам, в следующем же году воюет с Хазарией (2, с. 66).
Эта концепция не представляется достаточно обоснованной. Во-первых, фрагмент летописи не стоит воспринимать буквально. Безусловно, Святослав и до похода на вятичей знал, кому они платят дань, тем более что ещё в 884–885 годах Вещий Олег покорил северян и радимичей, плативших ранее дань именно хазарам (9, с. 9). Тогда зачем Святославу понадобился поход на вятичей? И состоялся ли он в действительности? А. Н. Сахаров справедливо указывает, что в летописи приводится лишь «рассказ о вполне мирной встрече Святослава с вятичами». Её необходимость учёный объясняет стремлением Святослава обеспечить «спокойный, дружелюбный вятичский тыл в преддверии предстоящих боёв с булгарами, буртасами и хазарами» (12, с. 93).
Во-вторых, интересно указание арабского историка Ибн-Мискавейха о нападении на хазар в 965 году каких-то турок (3, с. 222). Некоторые историки на основании хронологического совпадения предположили, что турки и есть русы (3, с. 223). Однако гораздо более вероятно, что речь идёт о гузах, которые в 880–890-х годах вытеснили с левобережья Волги основную массу родственных им печенегов (3, с. 225). Очень вероятно, что Святослав в 965 году действовал не в одиночку, а в сговоре с гузами.
И наконец в-третьих, Святослав не разрушил важнейшие хазарские города Итиль и Хазаран, как бывшую столицу каганата Семендер, в котором не осталось «ни винограда, ни изюма» (4, с. 222). Арабский путешественник Ибн-Хаукаль рассказывает: когда русы захватили хазар, булгар и буртасов, жители поначалу разбежались, но недалеко, и большинство вернулось в Итиль и Хазаран (4, с. 222). Это говорит о том, что Святослав пытался закрепить завоёванные территории политическими мерами и, возможно, поставить ослабевшую Хазарию в вассальную зависимость, установив контроль над торговыми путями.
Вопрос о количестве походов русов на Хазарию не получил однозначного решения в историографии. Одни, опираясь в основном на сообщение Ибн-Хаукаля, пришли к выводу, что их было два: упомянутый в летописи поход Святослава на хазар в 965 году и поход в 968– 969 годах, в результате которого Хазария пала окончательно. Другие считают, что этого похода не было.
Так, М. И. Артамонов настаивает, что речь идёт об одном и том же походе. Несовпадение дат он объясняет тем, что Ибн-Хаукаль узнал о сокрушении русами хазар, находясь в Джурджане (Хорезм), то есть достаточно далеко от места событий, а значит, мог воспринять события трёхлетней давности как недавние (1, с. 427). Основной довод состоит в том, что в обоих случаях говорится якобы о взятии столицы Хазарии – Итиля. Однако это не выглядит убедительно, поскольку в оригинале упоминается «град», а не «столица» («град их и Белую Вежу взял»).
Представляется, что события развивались следующим образом. В 965 году Святослав сначала покорил вассала Хазарии – Волжскую Булгарию, затем разгромил основные силы кагана, захватил основной антирусский форпост Хазарии – Саркел (летописную Белую Вежу), спустился вниз по Дону, захватил Тмутаракань (прямых указаний на захват Святославом Тмутаракани в источниках нет, однако сомневаться в действительности этого события не приходится, поскольку в 965 году Святослав воевал с ясами и касогами, то есть совсем недалеко от Тмутаракани, а следующее упоминание «Повести временных лет» о Тмутаракани значится уже под 988 годом, когда Владимир посадил Мстислава там княжить), и наконец, победил ясов и касогов.
Византия понимала, что взятие Святославом Тмутаракани создавало угрозу её крымским владениям, и пыталась отвлечь его от восточного направления походом против Болгарии. В 968 году, когда Святослав находился в Переяславце на Дунае, Киев осадили печенеги. В историографии преобладает мнение, что печенегов направил на Киев византийский император. Можно предположить, что приложили к этому руку и хазары.
Осаждённый Киев был спасён воеводой Претичем, который выдал себя за начальника передового отряда Святослава и сумел заставить печенегов несколько отступить от города. Вскоре подоспел и сам князь. Всё это произошло, по летописи, в 968 году, и весь следующий год князь оставался в Киеве рядом с умирающей матерью. Таким образом, во время похода, упомянутого Ибн-Хаукалем, князь был на родине. Он обеспечил лояльность вятичей и договорился с гузами о совместном нападении на Хазарию. Войска Святослава в 968–969 годах захватили столицу Хазарии Итиль, а также Хазаран и Семендер. Поход Святослава, нарушивший все торговые пути Хазарии и разоривший её города, оказался для каганата роковым. Власть Руси установилась в Подонье (Белая Вежа) и Прикубанье (Тмутаракань), а также в земле вятичей. И лишь похоронив мать и разместив сыновей по городам, Святослав в 970 году отправился на вторую Балканскую войну (9, с. 31–32).
В то время как Святослав воевал на Востоке и пытался закрепить за собой захваченные земли Приазовья и Поволжья, на Балканах назревали события, которые определили новый вектор внешней политики Святослава.
В 966 году между Византией и Болгарией разгорелся конфликт. По словам византийского историка Льва Диакона, зимой 965–966 годов во время празднований победы над тарсийцами к византийскому императору Никифору явились болгарские послы за «обычной данью». Никифор «тут же приказал отхлестать послов по щекам и сказал им: “Идите к своему вождю, покрытому шкурами и грызущему сырую кожу, и передайте ему: великий и могучий государь ромеев в скором времени придёт в твою страну и сполна отдаст тебе дань, чтобы ты, трижды раб от рождения, научился именовать повелителей ромеев своими господами, а не требовал с них податей, как с невольников”» (6, с. 33).
Таким образом, византийский император решил покончить с унизительным для Византии договором 927 года, по которому империя вынуждена была платить дань правителю Болгарии. Собрав войско, он «выступил в поход против мисян и с первого же приступа овладел всеми пограничными с ромеями укреплениями. Однако он решил «не подвергать опасности [своих людей] в непроходимых и опасных местах. Поэтому он отозвал войско и вернулся в Византию» (6, с. 33–34). Далее Лев Диакон пишет, что к русам был отправлен сын херсонесского стратига Калокир «с приказанием распределить между ними вручённое ему золото – около 15 кентинариев и привести их в Мисию с тем, чтобы они захватили страну» (6, с. 34). Так возникла версия о просчёте Никифора Фоки, побудившего Святослава начать войну против Болгарии с тем, чтобы сокрушить болгар русскими руками, о попытке исправить допущенную ошибку и т. д.
Позднее возникла другая версия: сын херсонесского стратига должен был предотвратить натиск Святослава в районе Северного Причерноморья, в первую очередь отвлечь его от византийских владений в Крыму, а взамен империя согласилась не препятствовать Святославу в его попытках овладеть Нижним Подунавьем (12, с. 105).
Важное значение имеет сообщение арабского хрониста Яхьи Антиохийского, который записал, что византийский император отправился походом на болгар «и поразил их и заключил мир с русами – а были они в войне с ним – и условился с ними воевать болгар и напасть на них» (10, с. 177–178).
Если это так, то русы получили от византийцев не плату за покорение Болгарии, а контрибуцию, и Святослав вступил в Болгарию в качестве не наёмника, но самостоятельного завоевателя. Это заставляет нас рассматривать сложившуюся ситуацию совсем под другим углом. Не исключено, что натиск на византийские владения в Крыму Святослав совершал как раз для того, чтобы обеспечить невмешательство Византии в дунайские дела Руси.
Появление русов на Дунае в 967 году было неожиданным для болгарского царя, он узнал о них, лишь когда ладьи выбирали удобное место для высадки. Пётр наскоро собрал и выслал навстречу русским около 30 тысяч войска, но оно было разбито и заперлось в Доростоле. Известие о разгроме потрясло болгарского царя настолько, что его поразил апоплексический удар.
Наша летопись кратко сообщает, что русские взяли 80 городов на Дунае, в том числе Переяславец (Малый Преслав) – значительный торговый город на острове Балта (7, с. 260). Там Святослав намеревался устроить свою постоянную резиденцию. Н. М. Карамзин пишет: «Болгария действительно могла нравиться ему своим тёплым климатом, изобилием плодов и богатством деятельной, удобной торговли с Константинополем; вероятно также, что сие государство, сопредельное с империею, превосходило Россию и в гражданском образовании» (5, с. 130).
Никифор, однако, понимал: дальнейшее пребывание Святослава в Болгарии может привести к тому, что Византия потеряет Болгарию совсем, взамен приобретя опасного соседа в лице Святослава. Его возвращение на Русь византийский император использовал для военных приготовлений: «Снаряжал пешее войско, вооружал отряды, [приучал] конницу к глубинным построениям, одел всадников полностью в железо, изготовлял метательные орудия и расставлял их на башнях городской стены… попросил у них (мисян) девиц царского рода, чтобы выдать их замуж за сыновей василевса Романа, укрепив посредством родства неразрывный мир и дружбу между ромеями и мисянами» (6, с. 44–45).
В 969 году вместо умершего Петра болгарский престол занял его сын Борис. Смена правителя Византии произошла не столь гладко: Никифор был убит своим двоюродным братом Иоанном Цимисхием. Он предложил Святославу за «обещанную императором Никифором за набег на мисян награду», чтобы тот со своими войсками «удалился в свои области к Киммерийскому Боспору, покинув Мисию, которая принадлежит ромеям» (6, с. 58).
Святослав дерзко отказал, что сделало войну неизбежной. Проявив в очередной раз дипломатические способности, он собрал под знамёна русско-болгарского войска печенегов и венгров. Однако именно они дрогнули в большом сражении под Аркадиополем весной 970 года, что и определило его исход. В следующем году Иоанн Цимисхий начал грандиозное наступление, взял Великий Преслав, где пленил царя Бориса, и двинулся на север к Дунаю.
Святослав сделал своим опорным пунктом Доростол (Силистрию) на Дунае, где и проходила заключительная фаза войны с Византией. Цимисхий более двух месяцев осаждал Доростол, безуспешно ожидая сдачи. Свою последнюю решительную битву русские начали в день Перуна, то есть 20 июля 971 года, но ни та, ни другая сторона не добилась победы.
Цимисхий, как пишет Лев Диакон, «с радостью принял условия [россов]» (6, с. 88). По новому договору, Святослав обязался не нападать на Византию и её владения, Херсонскую землю и Болгарию, а также обещал союзническую помощь в случае нападения на Византию. Империя, в отличие от предыдущих соглашений, подобных обязательств не брала. Россам гарантировалось только то, что «ромеи дадут им возможность отплыть, не нападут на них по дороге с огненосными кораблями» (6, с. 88).
Комментируя дальнейшее развитие событий, Н. М. Карамзин вполне резонно задаётся вопросом: «Но сия дружба могла ли быть искреннею?» (5, с. 138). Переяславцы (очевидно, под византийским давлением) известили печенегов о движении Святослава, и те напали на него в днепровских порогах весной 972 года. Из черепа убитого князя печенежский хан Куря «съделаши чашю, оковавъше лоб его, и пияху в немъ» (9, с. 35).
Таким образом, Цимисхий устранил конкурента в стремлении обладать важнейшими торговыми путями, которые проходили через Болгарию, и вскоре пало самостоятельное Болгарское царство.
Подводя итоги правлению Святослава, мы прежде всего отмечаем решение важнейшей задачи – устранение угрозы со стороны Хазарского каганата. Кроме того, Русь закрепила за собой Подонье (Белая Вежа) и Прикубанье (Тмутаракань), а также земли вятичей. Завоевания в Нижнем Поволжье удержать не удалось: контроль над ним установил Хорезм, а в XI веке здесь обосновались половцы.
И хотя вторую задачу – создание плацдарма на западном побережье Чёрного моря – Святослав выполнить не сумел, отдадим ему должное: именно он обозначил балканское направление внешней политики России.
Литература и источники
1. Артамонов М. И. История хазар. М., 1962.
2. Гадло А. В. Восточный поход Святослава // Проблемы истории феодальной России (сборник статей). Л., 1971.
3. Ибн-Мискавейх. Опыты народов / Цит. по: Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.
4. Ибн-Хаукаль. Книга путей и государств / Цит. по: Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.
5. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. М., 1989.
6. Лев Диакон. История. М., 1988.
7. Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956.
8. Плетнёва С. А. Хазары. М., 1986.
9. «Повесть временных лет» по Лаврентьевской летописи 1377 г. / Подготовка текста, перевод и комментарии Д. С. Лихачёва. СПб., 1996.
10. Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. СПб., 1883.
11. Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1982.
12. Сахаров А. Н. Дипломатия Святослава. М., 1991.
