В правление Алексея Михайловича (1645-1676) церковные праздники отмечались особенно торжественно, чему прежде всего способствовала личность самого царя, его искренняя набожность. Благодаря письмам Алексея Михайловича мы сегодня можем судить о его мыслях, внутреннем мире. Из писем видно, что государь был глубоко верующим православным человеком. Он видел свое царское предназначение в служении Богу и народу, целью его монаршего служения было построение благополучного царства, подобно Царству Небесному. Благочестивый царь искренне жалел преступивших чин веры и милостиво прощал, правда, прежде отчитав. На праздники царь посылал в церкви и монастыри заздравные милостыни, значительные вклады на вечный помин своей души и по родителям. Несколько раз в год, по большим праздникам и в канун именин, царь обходил московские тюрьмы и богадельни, жалуя всем свою милостыню, а многих сидельцев отпускал на свободу, показывая идеал милостивого и добродетельного монарха. Алексей Михайлович был участником всех главных церковных праздников. Окружение царя – представители знатных боярских родов, думные люди, дворяне, многочисленные придворные служащие составляли при этом его свиту.
Годичный цикл церковных праздников открывал праздник Богоявления, который всегда отмечался с участием царя, патриарха при большом стечении народа. Накануне таинство водосвятия совершалось в кремлёвском соборе, а в сам день праздника – уже на Москве-реке перед Тайницкими воротами, где и устраивали Иордань. Крестный ход «на воду» отличался особым великолепием. Путь среди толпы от Успенского собора, где царь облачался в большой наряд и молился перед иконами и святыми мощами, до Иордани прокладывали конные стрельцы в цветных платьях со знамёнами, золочёными пищалями и барабанами по четыре человека в ряд. За ними следовало духовенство во главе с патриархом. Свиту царя открывали дьяки в бархатных кафтанах, за ними дворяне, стряпчие, стольники и ближние люди в богатых шубах. Напротив ворот, на льду реки, устанавливали сень для царя и патриарха, где устраивались места для них и прорубали прорубь. Здесь патриарх осенял крестом царя, затем народ и совершал водосвятие по чину. После освящения, патриарх наполнял государеву стопу, здравствовал Алексея Михайловича и давал крест целовать, за ним к кресту прикладывались бояре и все люди, поздравляя царя. Два архимандрита отправлялись окроплять святой водою войска и народ по Москве. После крестного хода, обычно, у царя устраивался праздничный стол.
Во время масленицы Алексей Михайлович также принимал участие во всех действах. Во вторник и в четверг было принято совершать поминовение усопших святителей московских. Со среды царь совершал свои прощёные объезды по московским монастырям – в Кремле, в Китай-городе и Белом городе, в Чудов, Вознесенский, Алексеевский и другие монастыри. Здесь он прощался с иноками и монахами и всем жаловал от себя денежную милость. Посещал государь и ближние загородные обители. Особенно торжественно было устроено посещение Новоспасского монастыря, где были могилы почивших предков царя – бояр из рода Романовых. В один из последних дней масленицы Алексей Михайлович с патриархом и приближёнными приходил прощаться к супруге, царице Марии Ильиничне, а после ее смерти к новой жене – государыне Наталье Кирилловне. В само Прощёное Воскресенье к нему приходил прощаться Патриарх, за ним духовенство и придворные чины по их иерархии.
Особым праздничным действом в XVII веке было шествие на осляти, символизирующее праздник Входа Господня в Иерусалим. Патриарх в шествии символизировал Христа, а царь вёл лошадь патриарха за повод. Исторически действо пришло из Византии, его совершали в Константинополе. Шествие в Вербное воскресенье было популярнейшим среди народа событием, всегда проходило при большом стечении людей, желавших увидеть царя и патриарха.
В правление Алексея Михайловича и при поддержке патриарха Никона, в праздничный обряд был заложен дополнительный смысл. Обряд был приближен к греческому. Кремль стал ассоциироваться с Иерусалимом, Святым городом, что, в глазах наблюдающих и участников шествия, придавало особый духовный смысл действу.
В Вербное воскресенье, после обедни, Алексей Михайлович приходил в Успенский собор, переодевался в большой наряд. От собора начиналось шествие. Через Спасские ворота оно подходило к Покровскому собору, где в пределе Входа Господня в Иерусалим царь и патриарх молились. В это время на Лобном месте ставили аналой, к нему подводили «осляти» – лошадь, а также кадки с вербою. Вербу празднично украшали фруктами, грецкими орехами, нитями с деньгами.
В 1668 году праздник отмечался в присутствии трёх патриархов: двое - Макарий и Паисий прибыли на суд по делу Никона, а Иоасаф был только что избран новым патриархом всея Руси. Верба «вся зеленуется, якож бы сейчас разцвела…около вербы перила учинены, столбики писаны разными красками» - картина, которая, безусловно, поражала красотой и греческих служителей и иностранных послов. Ратные люди склонялись перед шествием и приветствовали царя и патриарха.
У Лобного места патриарх садился на приготовленную лошадь, держа в правой руке крест, осеняя им народ, а в левой – Евангелие. Алексей Михайлович вел за повод лошадь, в то время как самого царя поддерживали двое придворных. По пути шествия перед царем и патриархом стрелецкие дети расстилали цветные сукна, кафтаны и однорядки. Дети, по традиции, приветствовали царя. Таким порядком, под звон колоколов шествие вступало в Кремль, в Успенский собор.
Самым светлым и радостным в череде праздников было, конечно, Воскресенье Христово, Пасха. С особой радостью и верой его встречали в средневековой России. Все государственные дела прекращали на царском дворе, приказы были закрыты, жалобы и челобитные не рассматривались, представители Боярской думы сопровождали царя на церковных богослужениях. Находясь в военном походе, царь писал в Москву семье: «У нас Христос воскрес, а у вас?», приветствуя родных в праздник и спрашивая тем самых их, веруют ли они столь же крепко, как сам царь.
В канун Светлого праздника государь слушал полунощницу в Теремном дворце, после чего совершался обряд царского лицезрения. Все высшие знатные придворные и служилые чины допускались ударить челом царю и увидеть его «пресветлые очи», что означало высшее пожалование от Алексея Михайловича за преданную службу. Меньшие чины допускались к царю по его особому соизволению, стольник впускал их к государю, согласно списку, по два человека. Низшие чины могли лицезреть «государевы очи» во время его пути в Успенский собор. В соборе Алексей Михайлович христосовался с патриархом и архиереями, одаривая каждого пасхальными яйцами. После к нему подходили придворные согласно своему чину. Сначала бояре, окольничие, думные дворяне и дьяки, затем думные и приказные, стряпчие и московские дворяне. В зависимости от знатности и личного отношения к человеку, Алексей Михайлович одаривал придворных куриным, гусиным или точеным деревянным яйцами разного количества. Всего в праздник Пасхи он раздавал в подарок по несколько тысяч яиц.
Царица Наталья Кирилловна открыто выезжала в своей карете на богомолья в подмосковные монастыри, о чём замечали иностранцы в своих отписках на родину. Царица же ввела новую традицию, когда лично стала водить маленьких царевичей Ивана и Петра на службы в дворцовые соборы. Отметим здесь, что уже с ранних лет Петр, в отличие от своего слабого и болезненного брата, выстаивал долгие службы, делая это с радостью, а не по принуждению, в чем, вероятно, проявлялось материнское влияние.
Празднование дней венчания на царство наследника, дни рождения и именины царя и членов семьи также считались большими праздниками. В их праздновании принимали участие и высшее духовенство и придворные, а торжества выходили за пределы непосредственно царского двора. Именины царя Алексея Михайловича приходились на время Великого поста, что откладывало отпечаток на праздничные действа.
В царские именины было запрещено работать, торговли не было, в церквях не венчали и не отпевали покойников. Семнадцатого марта праздновали день святого и праведного Алексея, человека Божия. Царь отправлялся в Алексеевский монастырь, где в окружении духовенства и близких придворных слушал литургию. Выезд царя в именины был особенно величественен и богат, согласно принятому Алексеем Михайловичем «чину» церемониала. По пути следования царя в монастырь многие люди, кланяясь ему до земли, пытались передать свои челобитные, которые принимали царские служащие.
В свои именины или именины царицы, царевичей и царевен государь жаловал боярам именинные пироги, иногда ходил с именинными пирогами к патриарху, духовным властям жаловались коврижки или пряники. Именинного же стола в пост у государя не было. По случаю именин были и пожалования чинами.
Церковные праздники и церемонии при дворе Алексея Михайловича и с его участием носили не только религиозный характер, но и общественно-политический. Их торжественность и богатство были призваны подчеркнуть благочестивый и благополучный образ московского царства, где царь был его зримым воплощением.
