Положение страны ухудшалось. Подати из провинций до Москвы не доходили или разворовывались в столице. Не получавшие жалованья дворяне и дети боярские вынуждены были разъезжаться со службы по поместьям, чтобы прокормиться. Строительство крепостей прекратилось. Засечные черты, начатые Василием Шуйским и Еленой Глинской, остались недостроенными.
Когда Ивану Васильевичу исполнилось 16 лет, по наставлениям митрополита Макария он принял два решения: жениться и венчаться на царство.
Титул царя был особым. Московские государи употребляли его исключительно в переписке с иноземцами, а в обиходе довольствовались званием великого князя. Царями же на Руси именовали константинопольских императоров и ханов Золотой Орды. Официально принимая такой титул, Иван Васильевич объявлял себя духовным преемником императоров Византии, главой всего православного мира. А с другой стороны – претендовал быть преемником ордынских царей.
Тринадцатого февраля 1547 года состоялась свадьба царя с Анастасией Романовной из рода Захарьиных-Юрьевых.
В феврале 1549 года открылся Собор примирения. Царь обратился к митрополиту и священнослужителям с искренним покаянием в своих грехах и в том зле, которое во время его правления творилось в государстве. Затем он вышел на Красную площадь и с лобного места каялся перед собравшимися массами народа. «Нельзя исправить минувшего зла, могу только впредь спасать вас… Оставьте ненависть, вражду, соединимся любовью христианской. Отныне я ваш судия и защитник».
Собор принял целый ряд ключевых решений. Отныне все обиженные получали право подавать челобитные царю. Дети боярские выводились из-под суда наместников и подлежали только царскому суду. Одной из главных причин злоупотреблений явилось запутанное законодательство, и поэтому Собор постановил разработать новый Судебник.
Чтобы государственное управление не замыкалось в узкой группе лиц, с 18 до 41 человека была увеличена Боярская дума. Для исполнения решений Земского собора образовали первые в России правительственные учреждения – «избы», они же «приказы». Для приёма челобитных была создана постоянная Челобитная изба. А вслед за ней по такому же принципу появилась Посольская изба, аналог Министерства иностранных дел.
Принятый в июне 1550 года Судебник получился гораздо более совершенным, чем Судебник Ивана III. Из ведения наместников изымался уголовный розыск. В городах и волостях из детей боярских избирались губные старосты, которым назначалось бороться с разбойниками и вести расследование уголовных дел. Отменялись судные поединки – этот обычай не только устарел, но был выгоден для богатых, способных нанять хорошего бойца. Впервые в России – и в Европе – вводилась уголовная ответственность за взятки.
Судебник предусматривал налоговую реформу. Вместо выгодного крупным хозяевам подворного обложения вводилось посошное – по количеству земли. Для этого была организована земельная перепись. Аннулировались и запрещались впредь прежние тарханы – освобождения от налогов, которые были розданы временщиками.
Наместник не имел права арестовать человека, не предъявив доказательств его вины земскому старосте и двум целовальникам. В противном случае староста мог освободить арестованного и по суду взыскать штраф «за бесчестье». Вопрос о тяжких преступлениях решался только в Москве. Без доклада царю наместники не имели права «татя и душегубца и всякаго лихого человека… ни продати, ни казнити, ни отпустити».
Иван IV начал формировать регулярные части – стрельцов. В них зачислили три тысячи «выборных» – «лучших, отборных» – пищальников, получавших от казны жалованье 4 рубля в год и живших в отдельной слободе рядом с царской резиденцией в Воробьёве.
В середине 1550-х годов царь начал вторую полосу реформ. В 1555 году был принят «Приговор о разбойном деле». Меры по преследованию «лихих людей» ужесточались. Вводился «обыск» – общие опросы населения для розыска преступников. Разбойники, пойманные с поличным, подлежали смертной казни. Одновременно налаживалась служба губных старост. Для централизованного руководства уголовным розыском учреждалось новое ведомство – Разбойная изба: в России создавалась полиция, подчинённая не местным властям, а Москве.
С августа 1556 года вся власть на местах была передана «излюбленным старостам», которых выбирало из своей среды городское и сельское население. Вместе с выборными сотскими, десятскими, целовальниками они заведовали всем муниципальным хозяйством, осуществляли раскладку и сбор налогов, помогали губным старостам ловить преступников, искоренять подпольные корчмы, заселять опустевшие деревни, возвращая в них разбежавшихся крестьян. Судить – кроме уголовных дел – тоже должны были старосты, причем безденежно. В этом же году было принято и «Уложение о службе». Устанавливалась норма: со 100 четвертей – около 170 гектар – «доброй» земли выставлялся один воин «в доспехе в полном, а в дальний поход о дву конь». С первых 100 четвертей выходил на службу сам помещик или вотчинник, со следующих – он уже приводил вооружённых слуг. Если помещик снаряжал больше воинов, чем следовало по расчёту, получал денежную «помогу»: 2 рубля за человека в полном доспехе, 1 рубль – в тягиляе, стёганной ватной куртке. Если выставлял меньше – платил двойной штраф.
Поместное землевладение приводилось в соответствие с земельной переписью. Урезались угодья тех, кто прихватил лишку, наделялись поместьями неимущие и малоимущие дети боярские. Замена кормлений налогом позволила установить военным приличные денежные оклады. Для реализации этих мер были созданы Поместная изба, которая занялась распределением земли для дворян и детей боярских, и Разрядная изба, отвечавшая за комплектование войск и подбор командных кадров. Были образованы Стрелецкая, Холопья, Ямская, Конюшенная, Бронная избы. Для учёта и приёма налогов, собираемых земскими властями, в Москве учредили «четверти».
Иван Васильевич шаг за шагом выводил все важнейшие вопросы из ведения бояр, передавая их дьякам – профессиональным чиновникам. Это дало хорошие результаты. Аппараты приказов были небольшими, по 5–6 дьяков и подьячих и несколько писцов, но работали кропотливо и компетентно. Одно лишь наведение порядка с распределением земель, службой, сбором налогов в короткие сроки позволило чуть ли не вдвое увеличить армию. Причём основой её становились уже не боярские дружины, а служилое дворянство и постоянная пехота.
Реформы второй половины 1550-х годов превратили Россию в земскую монархию: сильная и централизованная вертикаль власти, а наряду с ней – развитое самоуправление. Иван Васильевич открыл широкую дорогу инициативе «снизу». Власть на местах теперь была своя, хорошо знавшая нужды города или волости, их ресурсы, возможности.
В 1560 году умерла царица Анастасия. Уже в ХХ веке, при химическом исследовании её останков, обнаружили, что содержание мышьяка в её организме превышает допустимое в 10 раз, содержание ртути в костях – в 4 раза, а в волосах – в 100 раз выше максимально допустимого уровня. В 1563 году поступил донос о том, что князья Старицкие готовят заговор против царя и его семьи. Начались «многие сыски». Но Дума явно не выражала желания судить заговорщиков. Вскоре Старицкие покаялись перед Освящённым собором, и царь «гнев свой им отдал». Заговоры продолжались. В апреле 1564 года бежал в Литву Андрей Курбский. Осенью Иван Васильевич узнал, что готовится убийство его самого и его семьи.
В конце 1565 года царь с семьёй покинул Москву. Вскоре митрополит и бояре получили царскую грамоту. В ней перечислялись провинности знати и чиновников: расхищения казны, земель, притеснения людей, пренебрежение защитой Руси, измены, саботаж, укрывательство преступников. Одновременно перед горожанами зачитывали другую грамоту. В ней царь заверял, что на простых людей он гнева и опалы не держит. К Ивану Васильевичу в Александровскую слободу отправилась делегация во главе с архиепископом Новгородским Пименом. За духовенством двинулись бояре, дьяки, дворяне. Бояр и епископов остановила охрана и доставила к царю. Делегаты молили Ивана Васильевича вернуться на царство, соглашались, чтобы «правил, как ему, государю, угодно», а над изменниками «в животе и казни его воля». Государь смилостивился, общую опалу снял, а Думе и Освящённому собору продиктовал ряд условий. Теперь он получал право наказывать виновных без суда Боярской думы. Для искоренения расплодившегося зла вводилось чрезвычайное положение – опричнина.
Само слово «опричнина» на Руси означало часть удела или вотчины, которая оставалась вдове. Часть отходила сыновьям, а «опричь» этого – ей на прокормление. И царь отписал часть земель в своё личное владение, назвав их опричниной. В неё вошли ряд уездов в Центральной и Западной России, весь Север, часть Москвы, отдельные города и волости в других районах. Всё остальное считалось «земщиной».
В созданном «уделе» Иван IV учредил собственные органы управления – особый опричный двор, Думу, стал формировать опричное войско из тысячи дворян.
Опричники приносили особую присягу, не должны были знаться и вести никаких дел с земскими. Они получали вдвое большие денежные и земельные оклады, чем обычные дети боярские, и были не подсудны никому, кроме царя. Но государь, воспринимая собственную власть в первую очередь как служение Господу, православному государству, желал, чтобы его приближённые тоже осознавали себя всего лишь смиренными слугами. Поэтому он отобрал 300 молодых опричников, установив для них порядки военно-религиозного братства.
Устав его приближался к монастырскому. Иван Васильевич считался игуменом, Вяземский келарем, Григорий Лукьянов-Бельский (Малюта Скуратов) – пономарём. Члены братства одевались в чёрные рясы и скуфейки. Распорядок был очень строгим. В полночь все вставали к полунощнице, молились. Короткий отдых – и в четыре утра шли к заутрене. В восемь начиналась литургия. Церковные службы занимали около 9 часов в день. Опоздание или неявка на них наказывались восьмидневной епитимьей. Царь показывал пример благочестия, сам звонил в колокол, пел на клиросе, усердно молился. Во время общей трапезы он читал Священное Писание, а потом обедал один.
Несмотря на жестокости опричнины, иноземец Михалон Литвин в целом очень высоко оценивал правление Ивана Грозного, ставил его в пример литовским властям: «Свободу защищает он не сукном мягким, не золотом блестящим, а железом, народ у него всегда при оружии, крепости снабжены постоянными гарнизонами, мира он не высматривает, силу отражает силою, воздержанности татар противопоставляет воздержанность своего народа, трезвости – трезвость, искусству – искусство». Венецианский посол Липпомано посетил Москву в 1575 году, после опричнины. Он высоко ставил справедливость царя, «праведный суд». Немец фон Бухау, бывавший в России в 1576 и 1578 годах, сообщал о её хорошем устройстве и управлении.
Во времена Ивана Грозного развивались наука и образование. По решению Стоглавого собора создавались «книжные школы». При монастырях действовали «работные школы», обучая сирот полезным ремёслам. Существовала учебная литература: «Азбуковники», содержащие практические знания в разных областях, «Стенам знаменье» – пособие по архитектуре, «Назиратель» – переводная энциклопедия по вопросам сельского труда и быта. В многочисленных «Арифметиках» разбирались арифметические действия, операции с дробями, тройное правило, линейные и степенные зависимости. Русская математика оперировала числами вплоть до 49-го порядка. В 1556 году было издано пособие по геометрии «с приложением землемерных начертаний», затем руководство «О земном же верстании, как земля верстать» с правилами вычислении площадей геометрических фигур.
Была введена единая системы мер и весов – прежде они отличались в разных городах. Разрушение удельных и вотчинных таможенных барьеров, установление общих государственных пошлин открыло пути к созданию единого российского рынка. Существовали крупные ярмарки: Москва, Холмогоры, Нарва, Новгород, Псков, Смоленск, Астрахань были центрами международной торговли.
Ремесленные слободы стали превращаться в мануфактуры рассеянного типа. По всему государству славились новгородские «коробьи» – сундуки, кирилловские чаши, калужская посуда, тверские ставцы и ложки. Они шли и на экспорт. Михалон Литвин писал о русских: «Города их прилежны в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши и палки для опоры слабым, старым и пьяным, седла, кольца, украшения и различное оружие, вывозят от нас золото».
Россия сама обеспечивала свою армию вооружением. Венецианец Тьяполо сообщал: «В Москве делают ружья в большом количестве». Поляк Немоевский тоже отмечал «хорошие пищали и мушкеты». Славились русские доспехи – шлемы, кольчуги, бахтерцы, юшманы, – красивые, надежные и при этом лёгкие: кольчуга из 50 тысяч колец весила 6–10 килограммов.
Появлялись и довольно крупные предприятия: канатные дворы, судоверфи, кожевенные мастерские, солеварни. Большим государственным предприятием стал Пушечный двор. При отливке пушек или колоколов требовались знания и опыт. Мастерами, обладающими такими знаниями, в России были Богдан, его ученик Пятой, Андрей Чохов, Кузьмин Первой.
Фоскарино писал: «У них имеются в переводе разные книги святых отцов и много исторических сочинений, трактующих как о римлянах, так и о других народах». Иван Грозный собрал обширную и ценнейшую библиотеку. Свои библиотеки были в монастырях (в Троице-Сергиевом – 700 томов), у бояр, купцов. И всё же книг остро не хватало, особенно самых необходимых для насущных нужд – богослужебных. Поэтому при поддержке государя и митрополита в России была создана первая типография, в которой работал Иван Фёдоров.
Иван IV оставил Россию отнюдь не обедневшей, не нищей и не разорённой, он передал сыну богатейшую казну. На деньги, накопленные отцом, Фёдор Иванович построил новую стену вокруг Москвы – Белый город, возвёл на Волге Царёво-Кокшайск, Самару, Царицын, ещё одну линию крепостей на юге – Курск, Белгород, Валуйки, Оскол, Воронеж.
От редакции: Иван Грозный показал себя талантливым реформатором, много сделавшим для развития российской государственности. Но приступы безумия, во время которых он становился исключительно жестоким, ставили под удар не только ближайшее окружение царя. Известно об истреблении жителей усадеб опальных вельмож и принадлежавших им селений. Печально знаменито кровавое разорение Новгорода – излишняя жестокость против местных жителей стала одной из причин неудачи Ливонской войны.
Но особенно трагические последствия вызвало избиение царём беременной невестки, приведшее к смерти вынашиваемого ею младенца, и последовавшее затем убийство вступившегося за жену старшего сына Ивана. Иван Грозный своими руками оборвал нить царствопреемства, чем вверг страну в тяжёлый и затяжной династический кризис. После смерти Ивана Грозного царём стал его малоспособный и не имевший потомства сын Фёдор, во время правления которого почил при загадочных обстоятельствах самый младший из Ивановичей – царевич Дмитрий.
Со смертью Фёдора прервалась династия Рюриковичей, а его преемники не смогли утвердиться на русском престоле. России пришлось пережить тяжелейшее лихолетье Смуты, чтобы достичь успокоения при новой династии Романовых.
