Благодаря Петру Россия превратилась в великое государство, могучую державу, она заставила себя уважать, став после Петра вершителем судеб мира. До Петра шведы на переговорах с русскими послами, требовавшими вернуть неправедно захваченные шведами в Смуту земли Приневья, в лицо смеялись русским дипломатам да отвечали: «Благодарите, что вам Новгород вернули!». А как они заговорили во времена Ништадского мира: «Возьмите Прибалтику, только обещайте везти к нам свой хлеб, без которого мы умрём!».
Но вместе с международным авторитетом пришла утомительная, изматывающая гонка за мировое господство с другими могучими империями. Не успела кончиться Северная война, разорившая Россию, как Пётр устремился в Персию, Среднюю Азию, Индию, снаряжал экспедицию для завоевания Мадагаскара. Каждый знает великих русских полководцев и флотоводцев – Румянцева, Суворова, Ушакова, Нахимова, Скобелева, Макарова. Где они проливали кровь русских солдат? В снегах Финляндии, полях Польши и Германии, долинах Италии и Австрии, горах Швейцарии, островах Средиземноморья, и дальше – в Турции, Иране, Средней Азии, Маньчжурии.
Все великие народы прошли через имперский отрезок пути: англичане, французы, испанцы, немцы, турки и даже португальцы, голландцы, потом американцы. Империи обеспечивали стабильность существования людей, жить там было безопаснее, чем в мелких, враждующих друг с другом государствах. А Россия не может быть маленькой страной, мы занимаем большие территории, эти безбрежные пространства – наше богатство. Так было всегда. Недаром Зимний дворец был построен на твердом, материковом берегу Невы и за его спиной на 10 тысяч верст, до дальневосточной бухты Золотой Рог, тянется самая великая в мире страна. Плох был тот государь, который хотя бы толику землицы не присоединил к наследию Калиты, Ивана Грозного. Русский язык стал языком межнационального общения, нёс народам империи знания. Русская культура стала мировой культурой именно благодаря Петру, его империи. Заключённая в ней русская душа через Толстого, Достоевского, Чехова, Чайковского, Стравинского и тысячи других творцов стала понятной и любимой всему миру, вошла в ценности земной цивилизации.
При Петре Россия сделала могучий рывок в экономическом развитии. Страна смогла не только себя обеспечить всем необходимым, но и поставлять на Запад изделия своей промышленность. Известно, что к середине XVIII века экспортные запросы на уральское железо составляли 100% выпуска, и уже в 1740-е годы наша промышленность опередила английскую по выпуску металла. Без русской пеньки, парусины и леса встал бы британский флот. При Петре стали закладываться производственные, технологические традиции, развилось уникальное горное производство, появились изобретатели. Нигде в мире государство так не поддерживало предпринимателей, щедро снабжая их деньгами, инструментами, специалистами, прикрывая их товары льготными тарифами. В России было принято самое передовое горное законодательство: кто открыл полезные ископаемые – неважно, на чьей земле, – тот имел право на этом месте основать предприятие. В результате развернулось грандиозное строительство, богатело купечество, процветало государство. При Екатерине Россия вела войны с Турцией и Польшей без внешнего долга, а курс ассигнаций был даже выше серебряных денег – так доверяли люди русской казне!
Но что было в основе этих успехов? Государство Петра всячески поддерживало предпринимателей, но взамен требовало полной покорности и исполнительности. В экономической политике господствовали жёсткое ограничение по виду, номенклатуре товаров, контроль мануфактур-коллегий и других органов за производством, 100% госзаказ, налог на предполагаемую прибыль. Тех, кто не справился с делом, ждала конфискация. В результате, активно поощряя развитие промышленности, Пётр воспрепятствовал её естественному движению в сторону капитализма, предпосылки которого на Руси уже были. Своими поощрительными мерами он сделал возможным существование только одной формы экономики – крепостнической. На Урале к середине XVIII века 96% рабочих были крепостными владельцев заводов. В итоге произошло полное уничтожение рынка свободной рабочей силы за счёт введения подушной переписи, паспортов, ограничения передвижения, а главное – из-за полной незаинтересованности предпринимателей в поиске свободных рабочих рук. Поэтому предприниматели стремились слиться с дворянством, исчезнуть в его среде, стать помещиками. Эволюция Строгановых и Демидовых кажется наиболее показательной.
Пётр, проведя европейские по духу реформы, заложил основание просвещённого патриотизма, дал русскому человеку сознание того, что он по своим способностям и природе равен другим народам, может с ними состязаться в науках, культуре, ремёслах. Это великое достижение – просвещённый патриотизм: мы не хуже других, надо только учиться, трудиться. Преобразования Петра привели к возникновению нового русского дворянства европейского типа, для которого понятия личной чести, человеческого достоинства стали выше родовой чести, и в защите этой чести зазвучали не оплеухи у царского крыльца, как было до Петра, а дуэльные клинки. Благодаря Петру и Екатерине II в России были заложены основы гражданского общества – ведь дворянство стало первым эмансипированным классом. Да и русская интеллигенция вышла из дворян: Аксаков, Анненков, Апухтин, Балакирев, Мусоргский, Милюков, Скрябин, Сомов, Столыпин, Полонский, Пушкин, Чаадаев, Чаплыгин, Яблочков, Языков, Якушкин.
Но петровский дворянин был таким же рабом государства, как крестьянин – его рабом: не имел права жениться, пока не выучится, пожизненная служба, резкие ограничения на право пользования поместьем – тем, что только можно условно назвать собственностью. Из права исчезло понятие свободный, вольный человек. Если раньше формировалась категория лично свободных от службы, тягла и крепости, то при Петре с этим было покончено: вольный – значит гулящий, беглец, преступник. Табель о рангах не расширила, а сузила возможности стратификации. Пётр писал, что «из всех нынешних дел не всё ль неволею сделано». Он считал это насилие благодатным и необходимым – как насилие над ленивым учеником, более того, иначе как через насилие он не видел пути России в светлое будущее. Именно с Петровских реформ отпечаталось в сознании поколений представление, что допетровская культура плоха, примитивна, малоинтересна. Сколько гениальных памятников прошлого из-за этого было погублено, сколько уничтожено икон, книг, сколько прервалось культурных традиций! Наконец, Русская православная церковь вступила в свой мрачный и молчаливый период «синодального правления». Карамзин писал, что став европейцами, мы перестали быть русскими, и как может уважать себя народ, если он унижен в своём прошлом.
Спорить о «хорошем» и «плохом» в деятельности Петра можно бесконечно, потому что всё равно речь идёт не о прошлом, а о нашем настоящем и будущем.
