К концу XVII века род кня­зей Пожарских по мужской ли­нии иссяк. Усыпальница оказа­лась заброшенной — некому было заботиться о могилах предков. В 1765‒1766 годах по приказу архи­мандрита Ефрема усыпальницу «за ветхостью» сломали, а над­гробные плиты сняли и употре­били на церковные строения.

В 1850 году, будучи в Сузда­ле, великие князья Николай и Михаил Николаевичи изъявили желание посетить могилу князя Пожарского. Они были не­приятно поражены забвением места погребения полководца- освободителя. На монастырском дворе им показали место, где по преданиям прежде стояла усы­пальница Пожарских. Теперь это место ничем не отличалось от остальной территории мона­стырского двора. Великие князья сделали пожертвования на соору­жение памятника, на подножии которого предполагалось напи­сать: «На месте, где по преданию стояла усыпальница князей По­жарских». Но никак не могли ре­шить, куда установить этот памят­ник — никто не мог точно указать место захоронения.

Чтобы вновь обрести моги­лу Пожарского, летом 1851 года археолог граф А. С. Уваров по по­ручению министра внутренних дел проводит раскопки на тер­ритории Спасо-Евфимиевского монастыря к востоку от апсид Спасо-Преображенского собора. Там он обнаруживает «бутовые стены какой-то усыпальницы», в которой в три ряда стояли кир­пичные склепы и каменные гроб­ницы. На двух гробницах были надписи, из которых следовало, что они принадлежат Никите Андреевичу Хованскому и Фёдо­ру Дмитриевичу Пожарскому.

В усыпальнице на почёт­ном месте, прямо напротив ал­таря, находились три гробницы: Фёдора Дмитриевича, первой супруги полководца и матери Фёдора Дмитриевича и, пред­положительно, самого Дмитрия Михайловича. Последняя отличалась от других. Только она находилась внутри кирпичного «чехла», а сверху над ней возвы­шался сильно повреждённый свод. Над верхней плитой была разостлана береста, что свиде­тельствует об особой заботе. С разрешения императора и Синода была создана специаль­ная комиссия для дальнейшего исследования предполагаемой гробницы Дмитрия Михайлови­ча Пожарского.

Двадцать третьего февра­ля 1852 года члены комиссии провели тщательный осмотр усыпальницы и гробницы. Ис­следования показали, что тело усопшего покрыто шёлковым узорчатым саваном. На груди сохранились куски шёлковой одежды с золотыми узорами. В средней части тела был заметен шёлковый вышитый пояс, на ле­вом бедре — шитая золотом кай­ма кафтана и левый кафтанный разрез, шитый золотым шнур­ком. Комиссия решила, что дан­ные находки являются остатка­ми богатого боярского одеяния, которое не могло принадлежать никому другому, кроме полковод­ца: «Нет никакого повода, тем менее права, сомневаться, что­бы гробница не заключала в себе праха князя Дмитрия Михайло­вича Пожарского».

Двадцать четвёртого фев­раля 1852 года отслужили тор­жественную панихиду. Этот день надолго запомнился жителям Суздаля. С раннего утра, услы­шав о необычном событии, в монастырь поспешили и стар и млад. Начался благовест. Епи­скоп Владимирский и Суздаль­ский Иустин обратился к присут­ствующим: «Граждане Суздаля! Для вас особенно должно быть радостно открытие места погре­бения приснопамятного князя Пожарского. Его имя принадле­жит всей России, но гроб его со­ставляет ваше исключительное достояние. Храните же его с бла­гоговением».

Над могилой был поставлен скромный столбик с надписью: «Здесь лежит князь Дмитрий Михайлович Пожарский».

Вскоре по всей империи была объявлена добровольная подписка для сбора средств на со­оружение надгробного памятни­ка на могиле князя Пожарского. Только во Владимирской губер­нии к лету 1852 года собрали 409 рублей 80 копеек. Самыми актив­ными были жители Суздаля — 241 рубль 50 копеек. В Шуе, Муроме и Александрове собрали по 23 рубля, в Юрьеве и Вязниках — по 20 рублей, во Владимире — 19 ру­блей 45 копеек, а в Судогде — всего 1 рубль. Всего за шесть лет была собрана значительная сумма — 75 тысяч рублей, — достаточная для возведения памятника.

Четырнадцатого ноября 1858 года император Александр II приказал: над прахом кня­зя Пожарского в Суздальском Спасо-Евфимиевском мона­стыре возвести на фундаменте прежней палаты каменную усы­пальницу в стиле старинной ар­хитектуры. Внутри усыпальни­цы, на месте могилы, поставить простое каменное надгробие, покрытое пеленою с нашивным крестом. На восточной стороне поставить аналой для соверше­ния панихид. На прочих стенах усыпальницы изложить краткое сказание о заслугах князя Пожар­ского. Открыть через Академию художеств конкурс для составле­ния технического проекта этого памятника.

В конкурсе победил про­ект академика А. М. Горностаева (1808-1862). Он предложил по­строить великолепный мавзо­лей-часовню из белого каррар­ского мрамора, украшенный искусной резьбой, бронзовыми рельефами и мозаичной иконой Спасителя на фронтоне. Возве­дение мавзолея растянулось поч­ти на четверть века.

Закладной камень — сейчас он хранится в музее — быт за­ложен настоятелем монастыря архимандритом Илларионом в июле 1863 года. В 1865 году, уже после смерти Горностаева, импе­ратор Александр II внёс измене­ния в проект: «Вместо деревян­ного киота сделать таковой из мрамора, а икону Божией Мате­ри вместо живописной сделать из мозаики». Из двух мозаик до наших дней сохранилась лишь икона Спасителя во Славе, кото­рая сейчас экспонируется в музее в Спасо-Преображенском собо­ре. Образ Спасителя для испол­нения мозаики написал в 1867 году академик А. Е. Бейдеман, мозаичные работы были вы­полнены художником М. Хмелевским, а мраморный киот для об­раза — скульптором Л. О. Ботта.

Мавзолей окружала кра­сивая ажурная чугунная ограда. Внутри усыпальницы установи­ли надгробный мраморный ка­мень. Для возложения на него прислали из Академии худо­жеств пелену из золотой парчи, а также привезли бронзовый по­золоченный канделябр для неу­гасимой лампады. Пышностью убранства отличался восточный фасад с резным порталом и боль­шой мозаичной иконой Спаси­теля на фронтоне.

Стена, как причудливым кружевом, быта покрыта изящ­ной каменной резьбой. Тяжёлая бронзовая дверь быта украшена рельефами «Минин и Пожар­ский» и «Битва на Сретенке». По краю двери вязью были написа­ны слова, сказанные Дмитрием Михайловичем в ответ на при­зыв Минина: «Мужаемся и укре­пимся о людех наших и о градех Бога нашего и Господь сотворит благое пред очима Своима». Бронзовая дверь быта сделана очень массивной и двигалась на специальном блоке по металли­ческому рельсу, чтобы предот­вратить оседание пола под её тяжестью. На лицевой стороне по фронтону шла надпись: «Боя­рину князю Дмитрию Михайло­вичу Пожарскому — благодарное потомство».

Мавзолей быт торжествен­но открыт 2 июня 1885 года. Судя по сохранившимся фото­графиям, получился действи­тельно достойный памятник национальному герою. Внутри, над могилой Пожарского, рас­полагалась мраморная плита с надписью: «Надгробие при­снопамятному вождю князю Дм. Пожарскому, отвратившему конечную гибель Отечества от поляков в 1611 г. Поставлено в 1883 г.». На западной стене на­ходилась мозаичная икона Ка­занской Божией Матери, перед которой в массивном бронзовом подсвечнике теплилась неугаси­мая лампада. Вплоть до револю­ции 1917 года мемориал находил­ся под наблюдением Российской академии художеств.

Летом 1923 года революци­онная власть превратила Спасо-Евфимиевский монастырь в лагерь для политических против­ников нового режима. Монастыр­ские помещения освобождали от церковного имущества, а с мо­настырского кладбища убирали надгробные памятники. Уникаль­ные многопудовые колокола XVI‒XVII веков с монастырской звон­ницы отправили на металлолом.

В 1933 году «благодарные потомки» добрались и до усы­пальницы спасителя Отечества. Роскошный мавзолей разобрали. Место захоронения в очередной раз сравняли с землей. Белый итальянский мрамор решили от­править на постройку Дома Сове­тов в Москве. По другим данным, его использовали для облицовки первых станций Московского метро или кабинетов О ГПУ на Лубянке. В любом случае, мра­морное резное убранство мавзо­лея Пожарского было утрачено безвозвратно. Чудом уцелели ре­льефы с бронзовой двери и моза­ичный образ Спасителя. Перво­му директору Суздальского музея В. И. Романовскому удалось до­биться их передачи в музей. И снова могила Пожарского зарос­ла травой забвения.

Героев народного ополче­ния 1612 года начинали вспо­минать, когда независимости России грозила смертельная опасность. В лихую годину Ве­ликой Отечественной войны главнокомандующий И. В. Ста­лин назвал имя Пожарского среди других великих полковод­цев, чьи образы были призваны вдохновлять советских воинов на борьбу с фашизмом. И через 10 лет после Великой Победы, в 1955 году, в Суздале, у стен Спасо-Евфимиевского монасты­ря, Дмитрию Михайловичу быт установлен памятник работы скульптора З. И. Азгура.

В 1963 году на месте раз­рушенного мавзолея Пожар­ского усилиями Владимиро­Суздальского музея-заповедника и Владимирской реставрационной мастерской возник скромный па­мятник по проекту архитектора О. Г. Гусевой. Наконец, в 1974 году, во время празднования 950-летия первого упоминания в летопи­си Суздаля, был торжественно открыт строгий белокаменный монумент работы скульптора Н. А. Щербакова и архитектора И. А. Гунста. В настоящее время он перенесён на территорию ка­детского корпуса имени Д. М. По­жарского в город Радужный Вла­димирской области.

Шли годы. На рубеже тре­тьего тысячелетия, в бурное, смутное перестроечное время образ Пожарского опять стал востребован и актуален. И снова, как и 400 лет назад, имена Кузь­мы Минина и Дмитрия Пожар­ского стали символами народ­ного единства. Теперь каждый год 4 ноября у могилы Пожарского проходят патриотические митинги разных политических партий и общественных органи­заций, возлагаются цветы.

Настало «время собирать камни» и исправлять ошибки предков. Почему бы не восста­новить разрушенный в 1933 году мавзолей национального героя? Ведь уже есть опыт возрождения уничтоженных большевиками храма Христа Спасителя и Ка­занского собора на Красной пло­щади, построенного на средства Д. М. Пожарского. В Российском государственном архиве и музее Российской академии художеств, к счастью, сохранились архи­тектурные обмерные чертежи и фотографии уничтоженного памятника. Чудом уцелели брон­зовые скульптуры с двери, моза­ичный образ Спасителя и неболь­шие куски резного мрамора. Эти обстоятельства позволили гене­ральному директору Владимиро­Суздальского музея-заповедника А. И. Аксёновой выступить с инициативой воссоздания усыпаль­ницы Д. М. Пожарского.

Идею возрождения мемо­риала поддержал полномочный представитель Президента Рос­сийской Федерации в Централь­ном федеральном округе Георгий Сергеевич Полтавченко и одо­брил во время визита в Суздаль в ноябре 2007 года тогда вице-премьер, а ныне Президент РФ Д. А. Медведев. Был создан Попе­чительский совет по реализации данного проекта. Как и 150 лет на­зад, был объявлен сбор народных пожертвований. Благословил это начинание и первым сделал ще­дрый взнос Святейший Патриарх всея Руси Алексий II.

Летом 2008 года на месте родовой усыпальницы Пожар­ских и Хованских XVII века в Спасо-Евфимиевском монасты­ре экспедиция Института архео­логии РАН под руководством доктора исторических наук Л. А. Беляева провела раскопки, подтвердившие результаты ис­следований графа А. С. Уварова 1851 года. Как и тогда, были об­наружены кирпичные склепы и белокаменные гробницы, рас­положенные в три ряда. На сар­кофаге, отождествлённом Ува­ровым с погребением Дмитрия Михайловича Пожарского, до сих пор лежат два древних кир­пича, которыми граф-археолог заботливо заложил трещину в надгробной крышке.

По завершении раскопок, как и в XIX веке, была отслужена панихида. Затем раскоп был ак­куратно засыпан. Сейчас прово­дятся работы по благоустройству территории. Планируется обо­значить границы усыпальницы Пожарских и Хованских, а над местом погребения Д. М. По­жарского возложить плиту и установить памятный крест.

Память Дмитрия Михайло­вича также увековечена в экспо­зициях Владимиро-Суздальского музея-заповедника, где посе­тители могут увидеть вещи на­ционального героя и богатые вклады рода Пожарских в Спасо-Евфимиевский монастырь. Среди них — фелонь, сшитая из шубы Пожарского, малинового венецианского бархата; большое вкладное Евангелие с автогра­фом Дмитрия Михайловича; рас­шитая золочёными дробницами, самоцветами и жемчугом архие­рейская шапка — вклад вдовы пол­ководца в Спасо-Евфимиевский монастырь; икона «Богоматерь Казанская» в драгоценном окла­де. Ежегодно тысячи туристов, посещая Суздаль, отдают дань подвигу князя Пожарского.