И. Л. Андреев, кандидат исторических наук, профессор

После монгольского нашествия южнорусские земли оказались в перекрестье интересов Золотой Орды, Польши и Великого княжества Литовского. Язычество Литвы вполне мирно уживалось с православием, католицизм, лишённый поддержки властей, имел весьма туманные перспективы. В XIII–XIV веках 56 литовских князей были православными; 16 русских княжён были в замужестве за князьями литовскими, а 15 литовских княжён — за князьями русскими. Как правило, литовские князья, приходившие на Русь, принимали православное крещение.

Ситуация стала меняться с заключением Кревской унии (1385). Династический союз, предопределивший избрание великого князя Литовского Ягайло польским королём с обязательством крестить весь литовский народ, был очередным шагом в многовековой экспансии Польши на восток. Чтобы облегчить крещение своего народа, Ягайло в 1387 году издал указ о привилегиях боярам, переходящим в католичество. Они получали гарантии владения имуществом, освобождение от всех повинностей в пользу государя, за исключением военной. С тех пор в королевских документах становится обычной оговорка, что все права и привилегии в княжестве жалуются по польскому образцу («якоже и в Коруне Польской»).

Д. М. Володихин, доктор исторических наук

Появление барочной архитектуры в Москве принято объяснять европейским влиянием, проникшим сюда разными путями, в том числе через Малороссию. Так ли это? Трудно ответить на этот вопрос однозначно.

Чего требовала старомосковская поэтика храмовой архитектуры? Та, что начиналась при последних Рюриковичах и Годуновых. Та, что создавалась народом, уже немало поучившимся у иноземцев (итальянцев, немцев) и умудрён­ным. Та, что опиралась на старомосковское мировидение, созданное учёными монахами.

Прежде всего — нарядности. Русский дворя­нин любил выходить на бой в лучших одеяниях, в роскошном, в ярком. Оттого-то поляки и ли­товцы часто видели во всяком сколько-нибудь значительном военачальнике «боярина». Рус­ский прихожанин являлся на воскресную службу опять-таки в лучшем одеянии. Вся та дерюга, серая рванина, унылая срамота, которой награждают старомосковский люд наши кинематографисты, имеет мало общего с бытовой правдой. В допетровской Руси даже небогатый человек, даже и не дворянин, не купец и не стрелец — и тот хотел выглядеть щеголевато. А уж знать одевалась фантастически дорого, красиво, пышно. Особенно когда речь шла не о самом обычном дне, а о празднике или ином торжестве.

В. Г. Савичев

Драматический раскол Украины породил странное убеждение, что историческое тяготение к Европе берёт начало в западных её областях и опирается на политическую традицию карпато-днестровских земель. Если считать политической традицией пребывание под властью других держав, этот предрассудок легко объясним. Однако вряд ли он найдёт поддержку среди коренного населения этих областей, русинов. Переводить имя этого народа не надо: именно оно семь раз упоминается в тексте договора князя Олега с Византией (912 год), а также в древнерусском своде законов — Русской правде (XI век).

После разгрома Галицко-Волынской Руси свою этническую идентичность русины сохраняли в составе Великого княжества Литовского и Русского, Венгерского и Польского королевств, Габсбургской монархии. Совместно с волохами и русинами Семиградья (Трансильвании) они участвовали в создании Молдавского княжества, а в эпоху Стефана Великого составляли едва ли не половину его населения. При этом они сохраняли свой язык и самобытность. В начале XXI века русинами себя считали около 2 млн человек в Словакии, Венгрии, Румынии, Польше, Чехии, Канаде и других странах. Русинская диаспора в США насчитывает свыше 600 тыс. человек, национальная идентичность русинов официально признана в Югославии и Словакии, где их литературный язык получил официальный статус. В Венгрии тринадцати районам компактного проживания русинов предоставлено самоуправление. В парламенте Румынии представлен Культурологический союз русинов.

Г. М. Маневич, директор Музея Императорского Православного Палестинского Общества

Среди многих генерал-губернаторов Москвы одна из самых значительных фигур — Великий князь Сергей Александрович (1857–1905). При нём город во многом преобразился и обрёл славу одного из мировых культурных центров. Император Николай II своим особым рескриптом выразил Великому князю «сердечную признательность за неустанные и плодотворные труды на благо первопрестольной столицы и за образцовый в ней порядок». Натура Сергея Александровича была удивительно разносторонней. Как все мужчины Дома Романовых, он был предназначен к военной карьере, ещё двадцатилетним участвовал в Русско-турецкой войне за освобождение Балкан и за отвагу в бою был награждён орденом Св. Георгия. В 1887-м в чине генерал-майора он возглавил Его Величества Лейб-гвардии Преображенский полк. В 1881 году он впервые посетил Святую Землю, после чего вместе с В. Н. Хитрово предложил создать Православное Палестинское Общество. Он же стал первым его председателем и приложил немало сил для развития паломничества и укрепления позиций православия на родине христианства. Он сам финансировал археологические раскопки близ храма Гроба Господа, где был открыт древний порог Судных врат, у которого впоследствии построены церковь св. Александра Невского и странноприимный дом — Александровское подворье Императорского Православного Палестинского Общества.

Стремясь повысить статус Москвы, выступавшей хранительницей национальных начал в противовес европеизированному Санкт-Петербургу, 26 февраля 1891 года Император Александр III назначил Сергея Александровича московским генерал-губернатором [5]. Его полномочия значительно превышали обычные для этой должности, особенно после вступления в командование войсками Московского военного округа (1896). Фактически ему были подчинены не только Московская, но также Ярославская, Тверская, Костромская, Смоленская, Нижегородская, Калужская, Тульская, Рязанская и Тамбовская губернии.