И. В. Кузнецова, пресс-секретарь Владимиро-Суздальского музея-заповедника

Нет, что ни говори, а лучшее место, где во всю свою ширь может развернуться удалая русская душа, – это суздальское ополье. И самое время для этого, конечно, Масленица!

Каждый год накануне Прощёного воскресенья Владимиро-Суздальский музей-заповедник приглашает всех желающих отметить проводы Масленицы в суздальском Музее деревянного зодчества и крестьянского быта. Среди изб рубленых, скрипучих мельниц, деревянных церквей, колодцев и амбаров расцветает сказка уходящей зимы.

Выходят сразиться в поединке, помериться силушкой молодецкой богатыри – участники военно-исторических клубов. Звучат русские рожки, звенят струны гуслей и балалаек – и ноги сами пускаются в пляс. Ловкие да умелые пытаются одолеть масленичный столб. И стар и мал радуются взятию снежного городка.

А ставшие очень популярными среди туристов гусиные бои? Как же без них! Ни птичий грипп, ни ветеринарные кордоны не помешали приехать к нам знаменитым нижегородским гусеводам. Мы вновь стали свидетелями этого захватывающего зрелища – гусиной «потехи за любовь».

Н. В. Николаева, директор Олонецкого национального музея

Карельские дома отличались высотой и «монолитностью», то есть соединяли под одной крышей жилые помещения и хозяйственные. Жилая часть дома состояла из двух просторных помещений: избы, где стояла печь, и горницы. В доме всегда было чисто, а по субботам некрашеные полы натирались голиком добела. Два раза в год к большим церковным праздникам начищались стены и потолки.

Обычно в избе недалеко от входа стояла печь. Она занимала очень много места и формировала вокруг себя пространство, называемое «печной угол». Около печи, со стороны входной двери, ставились рукомойник с лоханью, кухонный стол, а над ним вешалась посудная полка. Рукомойник мог быть глиняным или медным.

Самой распространённой была деревянная и глиняная посуда. Деревянные тарелки, сделанные на токарном станке, разделочные доски, ложки, еловые мутовки для взбивания теста. Мутовку из сосны или ели мог сделать даже мальчик 6–7 лет. Олонецкие ложки на вид не так красивы, но очень удобны и прочны. Поварёшки вырезались из капа. Кап – материал твёрдый, обрабатывать его трудно, но изделия из него получались очень прочные.

Л. В. Лукина, генеральный директор МУ «Мемориальный комплекс В. П. Чкалова»

Село Пурех издавна славилось различными промыслами – щепным, рамным, кирпичекладным – и торговлей. А во второй половине ХIХ века Пурех превратился в центр меднолитейного производства.

Близость Волги с пристанью Василёво и знаменитой Нижегородской ярмарки обеспечивала удобный сбыт продукции и доставку сырья. Кроме того, благодаря широкому распространению в Нижегородской губернии извоза и ямщичества медные изделия неизменно пользовались спросом.

Десятки лет на российских дорогах раздавался звон колокольчиков и бубенцов, подвешенных под дугой знаменитой тройки. Ямской и поддужноколокольный промыслы исчезли. Но сотни звонких изделий старых мастеров ещё встречаются в разных уголках нашей страны, радуя совершенством формы и мелодичностью.

Пуреховский меднолитейный район включал ряд селений двух волостей Балахнинского уезда – Пуреховской, с селом Пурех, деревнями Остапово, Пырьево, и Андреевской, с деревнями Левино, Плещиха, Андреево, Крапивино, Осташино, Филино. Само производство началось с изготовления различных частей конской сбруи – колец, пряжек, блях, украшений, а также пуговиц, напёрстков и крестов. Вскоре пурешане взялись за поддужные и подшейные колокольчики, разного рода бубенчики (глухари).

Издательство Государственной исторической библиотеки

Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век. М., 2009.

В последнее время возрос интерес к истории быта, и прежде всего к мемуарам и запискам прошлых лет. Одну из таких работ, посвящённую быту России, выпустило в свет издательство «Государственная публичная историческая библиотека России». Это переиздание книги 1914 года «Русский быт по воспоминаниям современников. XVIII век». Составителями сборника являются П. Е. Мельгунова, К. В. Сивков и Н. П. Сидоров.

Книга представляет историю нашего быта по запискам и воспоминаниям современников – как русских, так и иностранцев. Сборник охватывает период с 1697 по 1761 год и делится на две части: время реформ Петра I и эпоха от начала царствования Анны Иоанновны до правления Екатерины II.

Красочно и достоверно представлено петровское время с описанием различных пиров, свадеб, маскарадов, праздников Рождества, Крещения, Пасхи. Вызывает интерес восприятие иностранцами русских обычаев: с удивлением, с осуждением, со страхом или с восхищением. Так, Юст Юль – датский посланник в России при Петре I – был очень удивлён обедом в Нарве, обычаями париться в бане и лечиться таким странным способом, как чеснок. А К. Бруин, голландец-художник, с большим осуждением воспринял систему наказаний в России.

Протоиерей Александр (Балыбердин), секретарь Вятской епархии

Ежегодно, в период между 3 и 8 июня, небольшое село Великорецкое, затерявшееся среди бесконечных лесов и полей на севере Вятского края, становится духовным центром этой древней православной земли. Тысячи паломников, отложив дела, взяв с собой только самое необходимое, решаются отправиться в путь по вятскому бездорожью на реку Великую, к месту явления чудотворного Великорецкого образа Святителя Николая.

После того как в юбилейном, 2000 году Великорецкий крестный ход получил статус всероссийского, здесь можно услышать не только вятскую речь с характерным для неё «оканьем» и «цоканьем», а всю Россию – от Калининграда до Владивостока. Изредка пробивается иностранная речь из Мадрида, Лондона, Нью-Йорка и даже далёкой Австралии.

Чем смогла эта благочестивая, но всё же сугубо местная традиция заинтересовать тысячи людей за пределами Вятской земли? Что заставляет их каждый год в начале июня, оставив домашний уют, снова и снова «идти на Великую»? Чтобы приблизиться к ответу, мы должны напомнить читателю историю Великорецкого паломничества.

Игумен Борис (Петрухин) является настоятелем сразу нескольких сельских храмов Дмитровского района. В селе Жестылёво он ведёт воскресную школу, где занимаются местные ребятишки, а летом – и маленькие дачники-москвичи.

Эти дети уже знают, зачем они приходят в церковь. С почтением ставят свечки, молятся. И потихоньку начинают приводить в храм своих сестёр или братьев и даже родителей. По праздникам здесь всегда много народу. Приезжают на службу и из Москвы. Отрадно наблюдать, когда учащиеся воскресной школы вместе со своими родителями празднуют Рождество или Пасху.

Седьмого января 2010 года в храме Покрова Божьей Матери села Жестылёво прошла традиционная рождественская ёлка. Красиво убранный храм едва вместил всех желающих принять участие в торжествах. Не стали помехой ни мороз, ни пурга, заметающая дорогу. Более 400 человек – взрослых и детей, прихожан и гостей храма из поселка Рыбное, города Дмитрова, окрестных поселков и города Москвы – собрались в этот святой день. А главными гостями и участниками праздника, конечно, были ученики средней рыбненской школы, которые подготовили представление на рождественскую тему. Вместе с учителями и директором школы Анной Евгеньевной Маслобойщиковой они приехали на автобусах и с волнением готовились к выступлению.

Мы беседуем с Еленой Николаевной, баронессой Мейендорф, внучкой Б. Е. Мейендорфа, генерал-адъютанта последнего российского императора.

Корр.: Елена Николаевна, Вы родились и выросли в Австрии, но очень хорошо говорите по-русски.

Е. Н. Мейендорф: Мои родители – русские. Именно благодаря им я узнала русский язык, русскую культуру и навсегда полюбила Россию. В детстве мама говорила мне: «Даже если ласточка родилась в свином хлеву, она всё равно будет чирикать, а не хрюкать».

Корр.: Расскажите о Вашей семье.

Е. Н. Мейендорф: Наша родословная насчитывает уже 1200 лет. Мои давние предки были викингами. В стокгольмской ратуше, в зале с гербами шведских аристократических фамилий, одним из первых висит наш герб. Позднее многие из моих предков оказались в Германии. Кстати, папа Клеменс II был тоже из рода Мейендорфов. А мой дедушка, Богдан Егорович фон Мейендорф, служил уже России. Папа, Николай Богданович фон Мейендорф служил в царской, а затем – в Белой армии. С одним из последних пароходов он отбыл в эмиграцию. Сначала был Константинополь, затем Вена и, наконец, Париж, где папа окончил Академию художеств.

Корр.: Я знаю, что Ваш отец расписывал храмы…

Ю. М. Медведев, искусствовед

Художник Михаил Викторович Агибалов родился в 1956 году в городе Баку. В 1963-м он окончил художественный факультет Московского государственного педагогического университета. За следующие несколько лет Агибаловым было написано большое количество пейзажей с натуры, прошли его первые выставки. В этот период происходит становление художника как реалиста.

В 1989 году М. В. Агибалов становится член группы «Мост» и участвует во всех её выставках. В 1991 году он вступает в Московский горком художников-графиков и Творческий союз художников России.

В год тысячелетия Крещения Руси Михаила Викторовича вместе с другими художниками приглашают расписывать храмы Москвы, Московской области, Козельска, Славянска-на-Кубани.

Л. Р. Губченко, пресс-секретарь фонда «Единство во имя России»

Учредителями Всероссийского конкурса интеллектуальных проектов «Держава» являются Общественная палата России, фонды «Русский мир» и «Единство во имя России». В прошедшем, 2009 году он проводился в юбилейный, пятый раз.

Целями и задачами конкурса являются мобилизация интеллектуального потенциала российского общества на разработку стратегии и тактики развития страны в ХХI веке; вовлечение в процесс интеллектуального поиска широких слоёв российской интеллигенции, молодых учёных и представителей русского зарубежья; выявление принципиально новых идей, адекватных реалиям постиндустриального мира.

Конкурсная номинация «Русский мир» посвящена вопросам истории, развития русского языка и культуры; номинация «Великая держава» – вопросам государственного строительства и геополитики; номинация «Единая держава» – духовно-нравственному возрождению России.

В этот раз в конкурсе приняли участие 3456 человек, каждый четвёртый – моложе 25 лет. Всего в оргкомитет поступило 2112 проектов из всех регионов России и из-за рубежа. Их авторы – представители академического сообщества, вузовские и школьные преподаватели, эксперты, студенты и аспиранты, школьники, руководители общественных организаций. География конкурса – практически вся Россия: Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Владивосток, Краснодар, Саратов, Кемерово, Астрахань, Тюмень, Казань, Уфа, Краснодар. Более 100 конкурсных работ поступило от зарубежных соотечественников.

Е. В. Даскал, студентка Международного института экономики и права, участница конкурса «Наследие предков – молодым. 2008».

                                                        Работа публикуется в журнальном варианте

Народный костюм XVI–XVII веков – отражение традиционной русской культуры. Сегодня мы можем судить о нём по фрескам, иконам, миниатюрам, описаниям в духовных грамотах, описям имущества, судебным делам, заметкам иностранцев. Каждая деталь была тщательно продумана, цветовая гамма сохраняла гармонию окружающей природы, свидетельствуя о безупречном художественном вкусе народа и сохраняя неповторимый национальный образ.

По костюму можно было многое рассказать о человеке. Он являлся знаком сословной принадлежности и был строго регламентирован. В «Стоглавом Соборе» 1551 года находим: «Ино одеяние воину, ино тысячнику, ино одеяние купцу, ино знахарю, ино орачию (земледельцу), ино женам».

Основной одеждой крестьян и горожан низких сословий XVI–XVII веков оставалась рубаха. Из шерстяной ткани шили власяницы, изо льна или конопли – полотняные рубахи, которые среди простонародья встречались нечасто. Повседневные были короче, праздничные – длиннее. В основном, рубаха доходила до колен или чуть ниже, нарядные же варианты опускались до пят. Кроме того, они были длиннее у зажиточных крестьян и горожан. Уже с XVII века происходит небольшое отступление от регламентации длины: так, у князя Дмитрия Пожарского рубаха уже короткая.

Вышивка на рубахах играла роль оберега, поэтому были четко определены места её расположения: ошивки ворота и запястий, плечо и низ рубахи, поле рукавов. Интенсивно расшитые, эти места как бы защищали человека от злых сил. Вышивались даже повседневные рубахи, не говоря уже о праздничных.