Алексей Константинович Левыкин, директор Государственного исторического музея, кандидат исторических наук, ответил на вопросы редакции о планах музея в Год российской истории.

Корр.: Какие мероприятия планируются в музее к 200-летию Отечественной войны 1812 года?

А. К. Левыкин: Исторический музей участвует в государственной программе празднования юбилея. Главная задача, которая стоит перед нами, – создание музея, посвящённого Отечественной войне 1812 года. Он будет размещён в новом двухэтажном павильоне, который строится во внутреннем дворе ГИМ, между зданием Монетного двора и комплексом бывшей Городской думы, хорошо известной как Музей Ленина. Пока идут строительные работы, будет возведена кровля и перекрыт двор, но уже разработана экспозиция и подобраны предметы, которые находятся в руках реставраторов, прежде чем предстать в новых залах. Даты завершения работы определены. Основные события 1812 года пришлись на осенний период: это и Бородинское сражение, и взятие французами Москвы, и освобождение Москвы, поэтому перед нами стоит задача открыть музей в начале сентября 2012 года. Фактически мы создаём музей, который планировался ещё в ходе подготовки к юбилейным торжествам 1912 года. Как известно, он так и не был открыт, но в Историческом музее к 100-летию Отечественной войны была представлена большая выставка, которая сохранилась в фондах.

  Д. А. Гутнов, д. и. н., ст. н. с. Музея истории Московского университета

Важнейшим событием в календаре памятных дат 1912-го стал столетний юбилей Отечественной войны 1812 года. Это было продиктовано необходимостью отдать дань уважения исторической памяти народа, сокрушившего сто лет назад «нашествие двунадесяти языков», а также текущим политическим моментом. Мир на всех парах катился к Первой мировой войне, и сохранение исторической памяти о героических традициях становилось не только культурно-просветительной, но и политической задачей.

В 1898 году московский губернатор великий князь Сергей Александрович неофициально посетил Бородинское поле и изложил свои соображения о необходимости проведения масштабного празднования столетия Бородинского сражения. В рапорте, направленном им в главный штаб Военного министерства, предлагалось издать подробное общедоступное описание Бородинского сражения и иллюстрированный путеводитель по Бородинскому полю. Сергей Александрович ратовал за создание музея Бородинской битвы. Для этого необходимо было провести отчуждение частных земель, на которых располагались оставшиеся оборонительные сооружения времён 1812 года, организовать их охрану, реставрацию и проведение топографической съёмки Бородинского поля.

А. А. Подмазо, ответственный секретарь Общественного совета по празднованию 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года

Тридцатого июня 2010-го был создан Общественный совет при Государственной комиссии по празднованию 200-летия победы России в Отечественной войне 1812 года. Его цель – консолидация общественных и частных лиц, координация взаимодействия с органами государственной власти Российской Федерации и местного самоуправления при подготовке и проведении празднования юбилея Отечественной войны 1812 года. Председателем Совета был избран член Государственной комиссии А. В. Кибовский.

За полтора года на заседаниях Совета было рассмотрено более 40 проектов по подготовке и проведению юбилейных торжеств (www.sovet1812.ru). Все они, конечно, не попали в федеральный и региональный план подготовки к празднованию юбилея, поэтому для их реализации необходимы внебюджетные средства, поиском которых и занимается Общественный совет.

Важнейшее значение имеет издание Книги памяти российских воинов, погибших и умерших от ран в ходе Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии 1813–1814 годов, а также формирование электронной базы данных всех участников войны 1812–1814 годов.

Л. В. Мельникова, к. и. н., ст. н. с. Института российской истории РАН

Война 1812 года получила у современников почётное название Отечественной, так как в защите Отечества приняли участие все сословия русского общества. Русская Православная Церковь, являвшаяся духовно-нравственной основой Российской империи, играла в этой войне очень важную роль. Она проводила многостороннюю деятельность, направленную на поддержание в народе религиозно-патриотического настроения и организацию движения сопротивления.

Одним из основных направлений деятельности православного духовенства стала антинаполеоновская церковная проповедь, в ходе которой не только объяснялся справедливый, освободительный характер войны, но также создавался нелицеприятный, «безбожный», а порой даже «тёмный», то есть «нечистый» образ врага и проводилась мысль о том, что России Богом предназначено остановить злодеяния Наполеона и освободить от него Европу. В воззвании Святейшего Синода, речах церковных иерархов, проповедях священнослужителей Наполеон представлялся не только как узурпатор, поработитель человечества, «неистовый враг мира и благословенной тишины», но и как отступивший от Бога гонитель Христианской Церкви. Подчеркивалась связь происходивших событий с революцией 1789 года, во время которой французский народ казнил законного короля Людовика ХVI и осквернил собственные храмы, чем заслужил проклятие Бога, распространившееся также и на те страны, которые последовали за Францией.

А. И. Бегунова, член Союза писателей России

Обе наши армии – 1-я Западная под командованием Барклая де Толли и 2-я Западная под командованием князя Багратиона, отступая от границ Российской империи, смогли соединиться под Смоленском в первых числах августа 1812 года.

Поручик Литовского уланского полка Александр Александров так писал об этой битве в походном дневнике: «Смоленск. Я опять слышу грозный, величественный гул пушек! Опять вижу блеск штыков! Первый год моей воинственной жизни воскресает в памяти моей! Два часа дожидались мы приказания под стенами крепости Смоленской; наконец велено нам идти на неприятеля… Мы увидели скачущую нам во фланг неприятельскую кавалерию; в одно мгновение Подъямпольский скомандовал: “Второму полуэскадрону правое плечо вперёд!” – и, поставив его лицом к неприятелю, приказал мне взять начальство и в ту же минуту ударить на несущуюся к нам конницу. Восхитительная минута для меня!..».

Далее молодой офицер описывал, как он едва не попал в плен к французским драгунам, как его однополчане – всадники в синих мундирах – вновь построились на поле и понеслись навстречу врагу. «Земля застонала под копытами ретивых коней, ветер свистал во флюгерах пик наших; казалось, смерть со всеми её ужасами неслась впереди фронта храбрых улан. Неприятель не вынес этого вида и, желая уйти, был догнан, разбит, рассеян и прогнан несравненно с большим уроном, нежели наш…» (1, с. 53–132).

А. А. Музафаров, директор центра информации и социальных программ Фонда исторической перспективы

Войны революционной и наполеоновской Франции против европейских государств невозможно рассматривать исключительно как военные или геополитические столкновения. Не менее, а то и более важную роль играло идеологическое противостояние идей, сформулированных в Кодексе Наполеона. Превращение генерала Бонапарта в императора Наполеона лишь скорректировало, но не изменило характер противостояния. Императорская армия воевала не за Францию, а за идею Европейской империи, основанной на новом общественном укладе.

В завоёванных странах наполеоновская армия старалась найти опору среди тех, кто поддерживал «передовые идеи» и выигрывал от разрушения традиционной государственной системы и общественного уклада. Так было в Италии, Бельгии, Германии, Польше.

Летом 1812 года Великая армия стояла на границах Российской империи. Но здесь покорителя Европы ждал неприятный сюрприз. Русский император Александр I был одним из немногих монархов Европы, который понимал не только военную, но и социальную сущность процессов. И когда «гроза двенадцатого года» обрушилась на страну, государь совершил то, чего совершенно нельзя было ожидать от человека, воспитанного на идеалах эпохи Просвещения. Он обратился за помощью к двум силам: Всевышнему и собственному народу.

Д. В. Лисейцев, к. и. н., ст. н. с. Института истории РАН

Понятием «Смута» мы сегодня именуем охвативший в начале XVII века Московское царство глубокий кризис. У этого термина, ставшего обозначением целой эпохи, непростая судьба в исторической науке.

Долгое время в историографии господствовало мнение о том, что «Смута», «Смутное время» являются порождением дворянско-буржуазной историографии, вследствие чего эти слова были практически изъяты из арсенала советских историков. Лишь с 80-х годов прошлого столетия началась постепенная реабилитация понятия «Смута». К настоящему времени оно прочно утвердилось в исторических трудах, чему не в последнюю очередь способствовало пристальное внимание учёных и общественности к приближающемуся 400-летию освобождения Москвы силами народного ополчения.

До кризиса начала XVII века слово «смута» использовалось в русском языке в значении «ссора», «конфликт». В частности, в 1588 году в переводе грамоты английской королевы Елизаветы к царю Фёдору Ивановичу фигурируют слова: «А о торговых делах… что меж гостей их и русских учинилась смута…» (1, с. 74). В 1606 году, когда Московское царство вступило уже в Смутное время, термин «смута» ещё мог употребляться в прежнем значении: крестьянам Вотцкой волости предлагали полюбовно разграничить свои земельные владения, «чтоб им вперед было безсмутно» (2). В том же смысле понятие «смута» употреблялось и много позднее. В 1646 году в Стамбуле при беседе русских дипломатов с беглым подьячим Тимофеем Анкудиновым присутствовал турецкий переводчик, который должен был следить, «чтоб меж их смуты в речах не было» (3, с. 53).

Я. В. Леонтьев, д. и. н., доцент Московского государственного университета

В тени блистательных князей М. В. Скопина-Шуйского и Д. М. Пожарского, легендарных К. Минина и П. П. Ляпунова до сих пор остается ещё немало подлинных героев.

Сегодня в Кинешме и за её пределами идёт сбор средств на памятник воеводе Боборыкину и ополченцам, павшим в Смутное время. Представитель феодального сословия детей боярских Фёдор Васильевич Боборыкин происходил из Костромы. В 1608 году, будучи назначенным Василием Шуйским письменным головой, он командовал полком костромичей в царском войске, которое стояло на Пресне и сражалось с «тушинцами» Лжедмитрия II. Объединённые полки костромичей, ржевичей, новгородцев и дмитровцев входили в состав Передового полка под командованием сокольничего и думного дворянина Гаврилы Григорьевича Пушкина. Вместе с Передовым полком Боборыкин участвовал в походе на Иосифо-Волоколамский монастырь. Дворянское ополчение, распущенное на зиму по домам, осенью 1608 года вернулось в свои поместья. Возвращение Боборыкина совпало с началом народного повстанческого движения на Русском Севере и в Поволжье. Поскольку у него имелись серьёзный боевой опыт и, по всей видимости, полномочия от царя, он стал воеводой соединённых сил повстанцев. Одиннадцатого февраля 1609 года отряды Боборыкина нанесли поражение суздальскому «воровскому» воеводе Ф. К. Плещееву под селом Дуниловым. Таким образом, по мнению ивановского историка А. Ю. Кабанова, именно Боборыкин «должен считаться первым руководителем народного ополчения против самозванства». В мае того же 1609 года в неравном бою с карателями из отряда печального знаменитого полковника А. И. Лисовского воевода Боборыкин пал смертью храбрых под стенами Кинешмы.

А. А. Иванов, аспирант Мурманского государственного университета, участник конкурса «Наследие предков – молодым. 2008» в номинации «Доходчиво и интересно о нашем прошлом»

Обострение международной обстановки вокруг России в начале XIX века требовало от отечественных спецслужб более активных действий по борьбе с иностранными шпионами.

Бонапарт имел обыкновение говорить: «Всякий генерал, который, действуя не в пустыне, а в населённом крае, не будет достаточно осведомлён о противнике – не знаток своего дела» (1, с. 190). Но сперва будущего врага следовало детально изучить.

Начиная с 1810 года под видом торговцев, путешественников, монахов и учёных на территорию нашей страны стали проникать агенты французской разведки. Шпионы собирали данные не только о русской армии, но и о государственном устройстве, промышленности и географических особенностях России. Поддержку французам оказывали разведчики других завоёванных Наполеоном стран: Австрии и Пруссии. Небывалую активность демонстрировали и спецслужбы герцогства Варшавского. К примеру, группа из трёх польских агентов посетила в 1811 году Вологду, Архангельск и другие города Европейского Севера. Их интересовали военные укрепления, переправы через реки и мнение местных крестьян о Наполеоне.

В. С. Христофоров, д. ю. н., начальник Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России

В мае 2012 года российская контрразведка отмечает своё 90-летие. Этой дате и посвящена статья, в которой рассматриваются основные этапы формирования советской контрразведки в 1922‒1991 годах.

Одним из основных направлений деятельности Федеральной службы безопасности Российской Федерации является контрразведывательная работа, заключающаяся в выявлении, предупреждении, пресечении разведывательной и иной подрывной деятельности разведывательных служб и организаций иностранных государств, направленной на нанесение ущерба безопасности Российской Федерации.

В октябре 1917 года, в обстановке охватившего страну политического и социально-экономического кризиса, партия большевиков во главе с В. И. Лениным подготовила и успешно осуществила вооружённое восстание. Временное правительство было арестовано. Седьмого (20) декабря 1917 года Совет народных комиссаров утвердил создание Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) при СНК по борьбе с контрреволюцией и саботажем. На неё возлагались задачи пресечения и ликвидации контрреволюции и саботажа по всей России, выработки мер борьбы с контрреволюционерами и саботажниками (конфискация имущества, лишение продовольственных карточек), предварительного расследования по этим делам, а также предания виновных суду Военно-революционного трибунала.