Рубеж ХIX-ХХ вв. — время крайней популярности благотворитель­ного дела в самых разных кругах российского общества. Почти за деся­тилетие 1890-х гг. число учреждений общественного призрения увели­чилось в несколько раз, а развитие благотворительности, по оценкам современных исследователей, приобрело форму «благотворительного движения»⁹. Дальневосточное общество также отличалось «чрезвычай­ной отзывчивостью к нуждам недостаточного и неимущего люда», кото­рая, по мнению одного из военных губернаторов Приморской области, «позволила широко развить дело благотворительности»¹⁰. Действитель­но, первой общественной организацией Дальнего Востока стало имен­но благотворительное общество. Однако процесс появления частных благотворительных обществ шел медленными темпами. В конце ХIХ в. на Дальнем Востоке было 10 организаций общественного призрения — четыре богадельни, три детских приюта, три школы благотворительного характера и только три благотворительных общества¹¹.

Благотворительные общества на Дальнем Востоке начали действо­вать в последней четверти 1870-х гг., а уже в первые годы ХХ в. частные общества, выбравшие своим уставным название «благотворительное» или «лечебно-благотворительное», больше не создаются. С 1899 по 1917 г. на Дальнем Востоке России начали свои действия по меньшей мере девять обществ сиротского детского приюта¹²; два общества по­мощи переселенцам — в Приморской и Амурской областях¹³; четыре попечительства о бедных, больных (не считая городских участковых комиссий)¹⁴; семь обществ вспомоществования учащимся и учив­шим¹⁵, несколько яслей и школ грамотности¹⁶. Общество помощи по­страдавшим на войне солдатам и их семьям (головное отделение в Санкт-Петербурге) открыло свои отделения в шести городах, в том числе в Харбине и поселке Александровском на острове Сахалин¹⁷. И наконец, Приамурское управление Российского Общества Красного Креста — одно из шести управлений общества — состояло из местных управлений, комитетов, общин сестер милосердия¹⁸ и представляло со­бой самую широкую и многочисленную сеть благотворительной помо­щи. Одновременно с указанным обществом действовало аналогичное Сибирское общество помощи больным и раненым воинам, одним из отделений которого стал Хабаровский городской комитет (1915. Здесь и далее в скобках указана дата утверждения или регистрации устава общества), возникший «в попечительных семьях запасных» по инициа­тиве В. И. Лемеховой и существующий на пособия частных лиц и «ка­зенной доле» — пайковом пособии¹⁹. В то же время самая на первый взгляд простая форма частной благотворительности — благотворитель­ное общество с максимально общим и весьма широким спектром за­дач — не пользуется вниманием учредителей.

Назвать точно социальную или политическую причину, по кото­рой учредители потеряли интерес к созданию благотворительных об­ществ, сложно. Вероятно, отсутствие новых благотворительных об­ществ объясняется целой чередой событий, повлиявших на развитие Дальнего Востока России, в том числе и на формирование частной благотворительности. Это начало русско-японской войны в 1904 г., из­менившее статус благотворительных организаций и ставшее причиной многократного увеличения их количества, особенно отделов РОКК; подъем общественного движения в годы первой русской революции, усиливший полицейский контроль над всеми видами общественных собраний; вступление в силу действия Временных правил об обще­ствах и союзах 4 марта 1906 г., регламентировавших порядок учрежде­ния частных обществ.

Возможно, причина непопулярности обществ с названием «благо­творительное» кроется в самих обществах. Предположим, что в конце ХК в. произошли какие-либо изменения в структуре и деятельности благотворительных обществ, которые, в свою очередь, сделали опыт таких организаций неприемлемым для последователей. Рассмотрим некоторые моменты создания и деятельности обществ, имеющих уставное название «благотворительное» или «лечебно-благотворитель­ное», с целью выявить те качественные изменения, которые могут дать ответ на вопрос, почему общества с таким уставным названием пере­стают создаваться на Дальнем Востоке в начале ХХ в.

В целом количество благотворительных обществ на дореволюци­онном Дальнем Востоке незначительно²⁰.

1.  Владивостокское благотворительное общество — первая обще­ственная организация Дальнего Востока — начало свою деятельность в 1875 г. Устав утвержден в 1877 г., изменен в 1895 г. Оборот средств на 1887 г. составил 7940 руб. 73 коп., за время действия общества достигал нескольких десятков тысяч рублей. С 1885 г. общество содержало бо­гадельню, устроенную в доме, купленном на средства общества; с 1898 г. — ночлежный дом; детский приют (в двух зданиях); две эле­ментарные школы, одна из которых была устроена в 1876 г. в доме при­ходского попечительства здешней церкви, другая построена на сред­ства общества к 1877 г.; ясли для детей бедных. Общество назначало ежемесячные и единовременные пособия для двух круглых сирот, двух вдов, оказывало вспомоществование воспитывающимся в про­гимназии и женском училище бедным ученикам и ученицам. В начале ХХ в. имелись сведения о полном содержании обществом пяти маль­чиков и двух девочек. При обществе состояло переселенческое отделе­ние, впервые упомянутое в 1887 г. Оборот средств отделения составил 3000 руб.
2.  Приамурское дамское благотворительное общество. Другие на­звания: Хабаровское дамское благотворительное общество, Дамский благотворительный комитет/кружок. Это первое благотворительное учреждение Хабаровска, образованное 14 января 1886 г. Устав претер­пел значительные изменения по сравнению с первоначальным проек­том и был подан на утверждение в мае 1887 г. Начальный капитал об­щества — 6000 руб.
3.  Благовещенское лечебно-благотворительное общество. Второе название организации — Амурское лечебно-благотворительное обще­ство. Открыто 27 апреля 1886 г., с 1899 г. действует на основании утвержденного устава. Оборот средств на 1902 г. составил 16 929 руб. 94 коп. С 1885 г. общество содержало богадельню, затратив в 1899 и 1907 гг. по 1941 руб. 17 коп. и 3225 руб. 31 коп. соответственно; с 1902 г. в богадельне открыто специальное отделение для хронических боль­ных; дом призрения для детей сирот, затрачено в 1900 и 1907 гг. 1965 ру­блей 29 копеек и 4097 руб. 31 коп. соответственно. Общество выдавало безвозвратные пособия и ссуды сиротам и бедным — до 1377 руб. в год. С 1885 г. содержит аптеку — это одна из четырех аптек Благовещенска; в 1906 г. на содержание и выписку медикаментов затрачено 42 749 руб. 10 коп. Общество открыло родильный приют с 1903 г., сиротско-вдовий дом с 1911 г., два амбулаторных покоя в 1883 и 1895 гг. Обще­ство выплачивало средства военному лазарету города за лечение гражданского населения, что составило в разные годы от 23 до 1,2% его бюджета. В 1904 г. в приюте открыта мастерская для обучения детей сапожному ремеслу.
4.  Хабаровское благотворительное общество, созданное в 1890 г. Через два года после открытия средства общества составили 7390 руб. 15 коп. Обществом открыты: в 1891 г. приют для одиноких престарелых людей на 16 человек; в 1901 г. детский приют, имевший каменное зда­ние на 12 человек, постройка которого обошлось обществу в 10 263 руб. 76 коп. «Недвижимое имущество состояло из каменного 2-этажного дома с пристроенным к нему деревянным помещением для мальчиков, кухнею, деревянной бани и коровника, обнесенных забором»²¹. Обще­ство выдавало единовременные пособия, в том числе и на воспитание детей бедных родителей. В местном военном госпитале производился отпуск лекарств из городской аптеки за счет общества. Состоящие чле­нами общества врачи Э. Ф. Горбацевиц и В. М. Любарский безвозмезд­но давали советы больным. При содействии агента Амурского паро­ходства, состоящего членом общества, общество занималось также выделением средств неимущим для выезда на место проживания.
5.  Благотворительное общество на острове Сахалин, созданное в 1892 г. Возможно, под этим названием понимается Общество пособия бедным (1892).
6.  Благотворительное общество в Петропавловске, созданное в 1895 г.
7.  Николаевское благотворительное общество, созданное в 1898 г. Устав общества утвержден в 1907 г. Общество покровительствовало местной богадельне, в которой на 1899 г. содержалось около 15 человек.
8. Южно-Уссурийское благотворительное общество. По другим данным — Никольск-Уссурийское благотворительное общество. Ин­формация о начале деятельности появилась в последний год ХК в., когда проведено первое собрание общества. Устав утвержден 14 октя­бря 1902 г. или, по другим сведениям, 5 сентября 1901 г. Общество по­строило бесплатную двухклассную начальную школу, деревянное двухэтажное здание которой заложено в 1901 г. С 1908 г. упоминается женское двухклассное училище, в котором обучалось преимуществен­но беднейшее население. Школа содержалась на субсидии города и правительства, пожертвования генерал-губернатора, председателем строительного комитета по постройке школы был местный купец Д. С. Бородин. По сведениям на 1907 г., «Министерство Народного просвещения отпустило на содержание училища 5000 рублей»²². В 1911 г. начата постройка библиотеки-читальни общества.

9‒10. Зейское благотворительное общество в Зейской Пристани; Морское благотворительное общество во Владивостоке. Сведения об  открытии  и  утверждении устава этих двух обществ документально не подтверждены.

Таким образом, очевидно, что перечисленные выше общественные организации являлись первыми благотворительными учреждениями дальневосточных городов и, судя по дате открытия, просто одними из первых общественных организаций своего города. Деятельность этих обществ позволяет относить их в равной степени к большинству из на­званных групп благотворительных организаций. Широкое поле дея­тельности, открывшееся их учредителям, оказало решающее влияние на принцип многофункциональности первых благотворительных об­ществ (о чем свидетельствует пример первых трех из приведенного списка организаций). Учредители предполагали заниматься благо­творительностью в самом широком смысле этого слова. В частности, благотворительную деятельность сразу в нескольких направлениях удалось проводить Владивостокскому (1877) и Хабаровскому (1890) благотворительным обществам, Благовещенскому лечебно-благотво­рительному обществу (1886), отдельные структуры которых выполня­ли задачи материальной помощи бедным, лечения, обучения и при­зрения. Все последующие благотворительные организации, созданные в начале ХХ в., выбрали приоритетом только одно направление — бла­готворительную помощь. К примеру, Приамурское дамское благотво­рительное общество, основной задачей которого было «изыскание средств и употребление таковых»²³, — направляло средства на попечи­тельскую помощь и оплату лечения беднейшего населения; Николаев­ское общество (1898) ограничилось попечительством местной бога­дельни. Эволюция деятельности этих организаций носила характер постоянного планомерного совершенствования выбранного ими на­правления деятельности.

Разносторонняя активность общества была неизбежным фактом при столь объемной формулировке уставной цели, предполагающей доставление средств к улучшению материального и нравственного со­стояния бедных людей врачеванием и денежными средствами. Учре­дители общества избрали самый простой и в то же время самый удач­ный на тот момент способ помощи — изыскивать средства и направлять их нуждающимся. Дело в том, что создатели общества вряд ли могли предполагать, на что именно пойдут деньги — на строительство школы или дома призрения, на обучение или в детский приют, о чем, в част­ности, свидетельствует порядок открытия заведений общества. Реше­ние о важности статьи расхода принималось правлением по мере раз­вития деятельности и отражало нужды города, в котором действовала общественная организация. Например, Владивостоку, не имевшему на момент учреждения благотворительного общества начальных учебных заведений, требовалась школа; Благовещенску — хотя бы одна боль­ница; чиновничий Хабаровск, хотя и не мог пожаловаться на отсут­ствие больницы, но средств на лечение беднейшие жители города не имели. Решив первостепенную проблему города, благотворительное общество обращалось к следующей, открывая второе и третье направ­ления в своей деятельности. При этом благотворительные общества гармонично сочетали постоянное увеличение числа новых элементов организации с некоторой самостоятельностью этих структур. Инсти­туционально самостоятельной, приняв собственный устав, стала, на­пример, больница Лечебно-благотворительного общества Благове­щенска (1885), созданная на основе второго параграфа устава общества²⁴; ясли для детей бедных при Владивостокском обществе, на­правившие устав на утверждение в 1895 г.²⁵ Таким образом, деятель­ность исследуемых благотворительных обществ становилась своего рода базой для развития различных направлений благотворительно­сти. Можно также предположить, что создание внутри общества от­дельных структур, возглавляемых, по мере расширения их деятельно­сти, собственными комитетами, было предопределено общей ситуацией практически неразвитого в 1870‒1880-х гг. дела благотвори­тельности в дальневосточном крае.

Следует подчеркнуть, что ни одно из направлений не было бро­шено, и, построив, к примеру, школу, общество уже не оставляло ее своей заботой и поддержкой, сколь бы многочисленными ни были следующие начинания организации. Предпосылкой к этому была ста­бильная материальная база организации. Финансировать все начи­нания и планы общества брались состоятельные и, как правило, высо­копоставленные горожане. Например, на 1887 г. почетными членами Владивостокского благотворительного общества состояли: Мартиниан, Епископ Таврический и генерал-адъютант барон Фридерикс — го­сти края, внесшие единовременные пожертвования; генерал-адъютант Барон А. Н. Конф; генерал-лейтенант Д. Г. Анучин и его супруга М. Н. Анучина; контр-адмирал А. В. Фельдгаузен; вдова контр-адми­рала Э. Ю. Эрдман; отставной полковник Клыков; отставной надвор­ный советник Филиппеус; купец 1-й гильдии О. В. Линдгольм — глава Торгового дома «Лингдольм и Ко»; купец 2-й гильдии, Я. Л. Семенов — один из двух основателей фирмы «Семенов и Ко»; купец А. Г. Аль­берс — один из двух основателей Торгового дома «Кунст и Альберс»; купец, член правления Училища дальнего плавания А. К. Вальден; действительный статский советник, купец 1-й гильдии, почетный консул Германского консульства и управляющий делами Торгового дома «Кунст и Альберс» А. В. Даттан²⁶.

Несомненно, общества обладали денежными средствами, чтобы поддерживать самую широкую систему помощи, даже первоначаль­ный капитал их исчислялся несколькими тысячами рублей. Можно даже сказать, что исследуемые общества создавались учредителями как финансовый центр, из которого будут черпаться средства на наи­более острые нужды беднейшего населения. Активными участниками накопления средств в добровольном «кошельке» были и органы мест­ного самоуправления. Постоянно выделяя обществу субсидии, город­ские власти не оставили без такой помощи ни одну из благотворитель­ных организаций, в том числе и избравших своей уставной целью только одну из форм благотворительной помощи, что отчасти объяс­няется передачей с 1887 г. благотворительных учреждений Приказа общественного призрения в ведение городских управ²⁷. Благотворительные общества не лишились поддержки местного самоуправления власти вплоть до 1917 г. Так, Благовещенское лечебно-благотво­рительное общество (1886) содержится на средства города; Николаев­ское благотворительное общество (1898) попечительствовало город­ской богадельне, председательствовал в которой городской голова; Хабаровское благотворительное общество (1890) пользовалось, по за­верениям членов общества, исключительной поддержкой генерал-губернатора, здание для детского приюта безвозмездно предоставлено городским самоуправлением²⁸.

К поддержке города общественные организации, со своей сторо­ны, относились весьма благодарно. Например, согласно уставу, пожертвователи, внесшие единовременно 100 руб. и более, — а городом выделялось не меньше 100‒200 руб. — становились почетными члена­ми общества. Таким образом, следуя уставу, в почетные члены обще­ства принималась городская Дума. Поддержка могла иметь самые раз­нообразные формы, например, выразиться в предоставлении участка под постройку здания или запрашиваемого обществом помещения. Однако финансовая помощь была наиболее распространенной. Для открывающейся организации или общества, испытывающих матери­альные затруднения, поддержка города могла иметь решающее значе­ние. Наиболее весомой была субсидия Благовещенскому лечебно-благотворительному обществу (1886). Не имея собственной больницы и пользуясь больницей общества, Благовещенск выделял на пособия обществу в разные годы от 760 до 2113 руб.²⁹ Когда больница начала действовать, городские власти обратились к обществу с просьбой вре­менно уступить городу бесплатно некоторые здания общества, нап­ример, помещения для бедных. Взамен город обязался выдавать жа­лования служащим в городской больнице членам Благовещенского лечебно-благотворительного общества³⁰. Большое количество подоб­ных случаев дает возможность говорить о совместном с городом веде­нии дела, или частичном содержании городом некоторых начинаний общества³¹. Учитывая, что по уставу имущество и денежный капитал благотворительных обществ в случае закрытия поступали в собствен­ность города, такое сотрудничество могло быть взаимовыгодным³². Впрочем, в случае неудачи благотворителей город нес ответственность за предприятие общества. В отношении рассматриваемых благотвори­тельных обществ таких примеров нет. Но имеется показательный при­мер 1910 г., когда городские власти приняли приют подкидышей у Общества попечения о подкинутых детях города Благовещенска. Об­щество было закрыто Приамурским генерал-губернатором на основа­нии высокой смертности детей³³.

Внимание губернаторской власти можно объяснить и тем, что при­зрение бедных и забота о развитии в губернии благотворительных за­ведений относились к числу непосредственных обязанностей правите­ля губернии (ст. 336, 340, 344. Т. II. Св. Зак. Общ. Губ. Учр.). Губернатор «по долгу своему способствует, всеми зависящими от них средствами, успешному действию как уже существующих, так и вновь учреждае­мых во вверенной им губернии, попечительных комитетов о тюрьмах и о бедных и других благотворительных учреждений и предприятий; они имеют общий высший надзор за всеми сего рода заведениями и должны неослабно требовать, от кого следует, точного исполнения по­становленных по сей части правил»³⁴. Обращать внимание на состоя­ние частных благотворительных обществ предписывала также ст. 445 Устава об общественном призрении³⁵. Свою роль во внимательном от­ношении к благотворительности сыграла традиция. Почти с самого начала своей истории благотворительность приравнивалась к государ­ственной службе — единовременное пожертвование в 1000 руб. давало право купцам получить чин «комиссара от коллегии» (ХIV класс)³⁶. Крупные благотворительные акции отмечались орденами, званиями, чинами, подчеркивает М. Ф. Бурилова, отмечая, что благотворитель­ность была выгодна как государству, так и самим благотворителям³⁷.

Однако служебный долг не объясняет ведущую роль представите­лей высшей местной власти в деле благотворительности на Дальнем Востоке. Еще меньше это объясняет добровольную активную инициа­тиву со стороны жен губернаторов и генерал-губернаторов, по сложив­шейся традиции председательствующих во многих местных обществах со дня их открытия. Это В. Ф. Духовская, С. А. Корф, Э. Ю. Эрдман, А. А. Фельдгаузен, А. Г. Чичагова, Э. Унтербергер, О. Субботич, М. Гондатти. Председательницы, как правило, были и инициаторами и осно­вательницами общества. Например, Владивостокское благотворитель­ное общество (1876) — «любимое детище» А. Фельдгаузен, супруги военного губернатора, лично купившей дом для второй народной шко­лы и богадельни на 12 кроватей; Приамурское дамское благотвори­тельное общество (1886) основано баронессой С. А. Корф, супругой первого Приамурского генерал-губернатора, собравшей 6 тыс. руб. к его основанию; инициатор создания Южно-Уссурийского благотво­рительного общества — жена начальника Южно-Уссурийского округа К. И. Вологдина³⁸. Отмеченная тенденция отражена в уставах некото­рых благотворительных обществ, в частности, во Владивостокском Благотворительном обществе. По измененному в 1895 г. уставу, оно предоставляло звание председательницы комитета общества супруге военного губернатора Приморской области, если таковая пожелает возглавить комитет³⁹, что соблюдалось неукоснительно.

Поддержку на этапе утверждения устава благотворительным обще­ствам оказывал и Приамурский генерал-губернатор, поставленный высочайшею волею во главе всех учреждений края. Она заключалась в выделении средств обществу, разрешении «недоразумений внутрен­него характера», ходатайстве об обществе перед местными или выше­стоящими инстанциями. Среди местных частных добровольных об­ществ Дальнего Востока, благотворительным обществам оказывалась «исключительная поддержка», которая могла быть «выдаваема начи­нающим малоимущим учреждениям»⁴⁰. Причина такой благоприят­ствовавшей обществам политики заключается прежде всего в действии «критерия полезности» такой общественной организации. «Дело по­лезное», «срочное», «правильно поставленное», «открытие полезного для края учреждения нахожу крайне желательным», «поддержать са­мым энергичным образом» — таковы отметки на документах благотво­рительных частных обществ, поставленные как Приамурским гене­рал-губернатором, так и губернаторами областей⁴¹.

В соответствии с порядком, установленным еще с 1862 г. и за­крепленным, например, в Уставе об общественном призрении 1892 г. в ст. 441, «критерий полезности» начинал действовать еще до утверж­дения устава Министерством внутренних дел, когда общества откры­вались по личному разрешению Приамурского генерал-губернатора. До утверждения устава «соответствующим порядком» начало свою де­ятельность Южно-Уссурийское благотворительное общество (1902).

В 1890-х гг. богадельня в Николаевске-на-Амуре содержалась на сред­ства Николаевского благотворительного общества, созданного в 1898 г. Подготовительная деятельность еще двух обществ открыта до утверж­дения устава и, по оценке генерал-губернатора, «дала счастливые ре­зультаты». Устав благотворительного общества Владивостока утверж­ден через год после его открытия. До открытия Благовещенского (Амурского) лечебно-благотворительного общества (1886) существо­вал Благотворительный фонд под председательством губернатора Амурской области, на базе которого было основано общество⁴².

Начало деятельности на основании губернаторского разрешения не означало отсутствия у организации учредительных документов. На момент открытия общества имели проект устава, содержание которого проверял генерал-губернатор и губернатор. Таким образом, по резо­люции А. Н. Корфа, проект устава Приамурского дамского благотво­рительного общества (1889) «вполне соответствует как своей цели, так и местным условиям края»⁴³. На его основании, а также «в виду дей­ствительной надобности подобного учреждения на Амуре, — отмечает А. Н. Корф, — я разрешил учредителям приступить временно к оказа­нию помощи нуждающимся». Итак, в 1886 г. было получено разреше­ние образовать временный, до утверждения устава, дамский кружок в Хабаровке, а устав Приамурского дамского благотворительного обще­ства был утвержден через три года после открытия кружка.

Должностные инструкции не объясняют и то, что все общества, носящие уставное название благотворительного, были открыты при непосредственном и активном участии и поддержке представителей высшего чиновничества. Несомненно, Приамурскому краю везло на администраторов, большинство из которых вели активную обществен­ную деятельность и заботились о благополучии края. В этом справед­лива оценка А. С. Тумановой, отмечающей, что возникновение обще­ственных организаций являлось поначалу результатом усилий не столько самой общественности, сколько просвещенных монархов и чиновничества, отдававших дань требованиям времени⁴⁴. Помимо этого благотворительное общество, как и любая общественная орга­низация, вела централизованную и организационно оформленную деятельность, осуществляемую к тому же в одной из самых необходи­мых для развития дальневосточного края областей. Работа обществ имела прочную финансовую базу, успешно укрепляемую его участни­ками. И для местной власти, не располагавшей избытком казенных средств для обеспечения и развития дальневосточного края, это было очень важно. Учитывая также то, что отчеты каждого общества предо­ставлялись губернаторам и генерал-губернатору, можно утверждать, что частные благотворительные организации являли собой пример контролируемого властями (но не подчиненного им) благотворения. Именно поэтому такая форма, как благотворительная общественная организация, и была выбрана Приамурскими генерал-губернаторами для формирования на Дальнем Востоке начал благотворительности.

Таким образом, мы видим, что общества, имеющие уставное на­звание благотворительных, создаются на Дальнем Востоке в послед­ней четверти ХК в. и их деятельность охватывает все центры дальне­восточного региона. Характерной чертой данных обществ являлась их разносторонняя и обширная деятельность. Возможность для создания разветвленной системы благотворительности обществам обеспечива­ли покровительствующая политика губернаторской власти, поддержка местного самоуправления, отсутствие предшествующих благотворительных организаций, активность членов общества, стремящихся охватить самой разнообразной помощью как можно большее число нуждающихся. Учреждаемые состоятельными горожанами и пользую­щиеся активной помощью местного высшего чиновничества, обще­ства обладали значительным капиталом, который, несмотря на посто­янные значительные расходы, увеличивался.

Однако решающим фактором, повлиявшим на то, что частные благотворительные общества, ставившие такие глобальные цели, как доставление средств к улучшению материального и нравственного со­стояния бедных людей, с началом ХХ в. теряют свою популярность для учредителей, была невозможность повторить предшествующий опыт. Хотя бы потому, что в практическом плане это было не под силу ни одной общественной организации. К тому же набрать такие рекорд­ные суммы годового оборота средств, при наличии которых только и была возможна такая грандиозная по размаху деятельность, ни у одно­го из обществ не было возможности.

Впрочем, повторять эту многосложную и многоуровневую систему благотворительности было уже не нужно. Общества, выбравшие устав­ным названием « благотворительное» или «лечебно-благотворительное», стали своего рода элементами административной системы Дальнего Востока. Практически, хотя и не напрямую, созданные местной вла­стью, опирающиеся на ее постоянную поддержку, общества естествен­ным образом сформировали социальное направление деятельности местных властей, еще не представляющих, какой в конечном счете должна быть поддержка местному населению. Активность первых бла­готворителей заложила основы особенно необходимых в то время на­правлений помощи. Все последующие организации выбирали только одно из выявленных направлений и действовали преимущественно в его рамках. Таким образом, необходимости обозначать свою цель так же широко, как это делали первые частные благотворители, больше не возникало.

Знаменательно, что по долгу службы или по личной инициативе представители местной власти, опираясь на административный или собственный ресурс, объединяя местное население или присоединя­ясь к нему, нашли удачную форму поддержки малонаселенного регио­на в политически решающий период его существования. Созданная благотворительными обществами, модель разностороннего благотво­рения представляла собой систематическое и разнообразное по форме оказание помощи, сформировавшее к началу ХХ в. основы зарожда­ющейся на Дальнем Востоке системы государственной социальной за­щиты, в сфере действия которой нашлось место каждому частному благотворителю.

Примечания

¹ Белоусов А. А. О вкладе меценатства и благотворительности в развитие Даль­него Востока. История и современность // Высшее образование на Дальнем Вос­токе: история, современность, будущее: Материалы науч. конф. Владивосток, 1998. С. 291‒292; Войт Л. Н. Проблемы переселения на Дальний Восток и благотвори­тельное движение во второй половине ХIХ — начале ХХ вв. // Дальний Восток Рос­сии: исторический опыт и пути развития региона (Первые Крушановские чтения, 1998 г.). Владивосток, 2001. С. 21‒23; Доровский Я. Н, Войт Л. Н. Милосердие и благотворительность в медицине Амурской области (вторая половина ХГХ — нача­ло ХХ в.) // Там же. С. 41‒44; Дурицына Р. Ф. Благотворительность на Амуре: исто­рия, возрождение и новые технологии развития // Благотворительность в России: социальные и исторические исследования. Санкт-Петербург, 2001. С. 478‒489; Иконникова Т. Я. Все для фронта! (Деятельность Приамурского комитета по ока­занию помощи раненным на фронтах первой мировой войны) // Гродековские чтения: Тезисы научно-практической конференции. 19‒20 декабря 1996 г., г. Хаба­ровск. Хабаровск, 1996. Ч. I. С. 36‒39; Мизь Н. Г. Благотворительность в Южно­Уссурийском крае до 1917 года // Благотворительность в России: социальные и исторические исследования. Санкт-Петербург, 2002. С. 259‒263.

² См. например: Белоусов А. А. На алтарь Отечества: Из истории меценатства и благотворительности в России. Владивосток, 1996.

³ Бурилова М. Ф. Хабаровское благотворительное общество в 1885‒1917 гг. // Ду­ховная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион. науч.-практ. конф., посвящ. 2000-летию христианства. Хабаровск. (24‒26 октября 2000 г.). Хабаровск, 2000. С. 173‒176.

⁴ Войт Л. Н, Вахненко А. А., Кирпикова Т. Э. Отчеты лечебно-благотворительного общества — основные статистические документы о состоянии благотворительного движения в медицине Амурской области // Духовная жизнь Дальнего Востока Рос­сии: Материалы регион. научн.-практ. конф., посвящ. 2000-летию христианства. Хабаровск (24‒26 октября 2000 г.). Хабаровск, 2000. С. 94‒97.

⁵ Костина Е. Ю. Благотворительная деятельность во Владивостоке. 1870­1917 гг. // Благотворительность в России: социальные и исторические исследова­ния. Санкт-Петербург, 2001. С. 418‒421; Лынша О. Б. Женская школа Южно­Уссурийского благотворительного общества // Дальний Восток России: основные аспекты исторического развития во второй половине ХГХ — начале ХХ века (Вто­рые Крушановские чтения, 2001 г.). Владивосток, 2003. С. 157‒160.

⁶ См., например: Сергеев О. И., Лазарева С. И., Тригуб Г. Я. Местное самоуправ­ление на Дальнем Востоке России во второй половине ХГХ — начале ХХ в.: Очерки истории. Владивосток, 2002.

⁷ Гридяева М. В. Главным в жизни была работа // Губернаторы Сахалина / Гл. ред. А. И. Костанов. Южно-Сахалинск, 2000. С. 88‒102; Дубинина Н. И. Приамур­ский генерал-губернатор Н. Л. Гондатти. Хабаровск, 1997; Нарыжная С. М. Нико­лай Иванович Гродеков — генерал-губернатор Приамурского края, просветитель и меценат // Гродековские чтения: Тезисы научно-практической конференции. 19­20 декабря 1996 г., г. Хабаровск. Хабаровск, 1996. Ч. I. С. 5‒8; Троицкая Н. А. Слово о чиновниках: вместо комментариев // Дальний Восток России: из истории систе­мы управления. Документы и материалы. К 115-летию образования Приамурского генерал-губернаторства. Владивосток, 1999. С. 218‒232.

⁸ Лазарева С. И. Общественно-благотворительное движение на рубеже ХIХ‒ХХ вв. // Россия и АТР. 2005. № 3. С. 47‒54.

⁹ См., например: Войт Л. Н. Указ. соч. С. 21; Доровский Я. Н., Войт Л. Н. Указ. соч. С. 43.

¹⁰ Всеподданейший отчет Военного губернатора Приморской области генерал-лейтенанта Чичагова за 1900 год. Владивосток, 1901. С. 38.

¹¹ Яновский А. Красный крест // Энциклопедический словарь. Репринт. воспроизв. издания Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. 1890‒1900. Ярославль, 1992. Т. 16. С. 560‒562. Автор не указывает на то обстоятельство, что большинство из семи бла­готворительных учреждений созданы или содержались существующими тремя местными благотворительными обществами.

¹² Никольск-Уссурийское общество попечения о нуждающихся в ночлежном приюте (1908), Южно-Уссурийское общество сиротского детского приюта (1908, действует с 1907 г.), Хабаровское благотворительное и попечительное общество об Ольгинском детском приюте (действует в начале ХХ в.); Благовещенское общество сирот (1910), Общество попечения о подкинутых детях в г. Благовещенске (1910), Общество попечения о подкинутых детях Благовещенска (1911). Не позднее 1916 г открыты: Магдагачинский приют и попечительство, Владивостокское общество по призрению бедных. См.: Обзор Приморской области за 1906 г. Владивосток, 1907. С. 49; Памятная книжка Приморской области на 1914 г. Владивосток, 1914. С. 41, 116; Дальний Восток. 1907. 27 ноября № 245; РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 304. Л. 286‒295; Д. 356. Л. 5‒6, 9‒10; Д. 384. Л. 272‒275, 341‒348; там же. Д. 566. Л. 10, 214; Обзор Приморской области за 1906 г. Владивосток, 1907. С. 49; Обзор Примор­ской области за 1907 г. Владивосток, 1908. С. 35; Обзор Приморской области за 1914 г. Владивосток, 1916. С. 15, 18; Сергеев О. И., Лазарева С. И., Тригуб Г. Я. Указ. соч. С. 217; Никольск-Уссурийский: страницы истории: Документы и материалы. Владивосток, 1993. С. 164; Коляда А. С., Кузнецов А. М. Никольск-Уссурийский: штрихи к портрету. Уссурийск, 1997. С. 164.

¹³ РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 566. Л. 107, 309; Обзор Амурской области за 1902 г. Благовещенск, 1903. С. 60; Обзор Приморской области за 1911 г. Владивосток, 1912. С. 146; Памятная книжка Приморской области на 1914 г. Владивосток, 1914. С. 56, 97; БодискоА. М. Из жизни Хабаровска. Хабаровск, 1915. С. 275, 282; Всеподданейший отчет Военного губернатора Приморской области генерал-лейтенанта Чича­гова за 1900 год. Владивосток, 1901. С. 37‒38. До открытия общества действовал

Временный комитет вспомоществования беднякам переселенцам (1898) или Об­щество помощи переселенцам. См.: Войт Л. Н. Указ. соч. С. 24; Дурицына Р. Ф. Указ. соч. С. 482.

¹⁴ Подробнее об обязанностях участковый попечительств см., например: Ко­стина Е. Ю. Указ. соч. С. 420‒421.

¹⁵ Сохранились сведения о деятельности пяти организаций. Это Общество по­мощи учащимся во всех учебных заведениях города Николаевска (1909), Общество вспомоществования учащимся в средних и низших учебных заведениях города Владивостока (1909), Общество попечения об учащихся во Владивостокском ком­мерческом училище (1910), Общество вспомоществования нуждающимся учащим­ся учебнвгх заведений министерства народного просвещения в городе Хабаровске (1910), Общество взаимопомощи учащим и учившим Приморской области (1911). См.: РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 384. Л. 194‒202, 209‒216, 443‒449, 504‒516, 517‒523.

¹⁶ Общество пособия бедным (Сахалин, 1892), Общество дешеввгх столоввгх (упоминается в 1899 г.), Комитет по благоустройству прокаженных (упоминается в 1911 г.), Никольск-Уссурийское попечительство о беднвгх (упоминается в 1913 г.), Общество попечения о душевнобольнвгх Приморской области (упоминается в 1913 г.).

¹⁷ В рассматриваемый период на Дальнем Востоке действуют различные попе­чительства, кружки и комитеты — представители Приморского областного отделе­ния Комитета Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Комитета Великой княги­ни Татьяны Николаевны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, местные городские участковые комиссии. Например, Влади­восток разделялся на 10 участковый попечительств о бедных, из которых каждое состояло приблизительно из 10 человек, с председателем во главе, ведавшим от­дельным городским районом, «каждое являлось как бы отдельным органом, дей­ствующим в сфере заданных ему полномочий вполне самостоятельно и независимо от других попечительств». См.: Дальний Восток. 1904. 25 янв. № 20.

¹⁸ Яновский А. Указ. соч. С. 561.

¹⁹ РГИА ДВ. Ф. 1319. Оп. 1. Д. 1. Л. 90‒91 об.

²⁰ Составлено по: РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 925. Л. 5‒7, 35; там же. Д. 963. Л. 18;Ф. 702. Оп. 3. Д. 24. Л. 1,4‒27, 31‒35; там же. Д. 384. Л. 435; там же. Ф. 704. Оп. 1. Д. 200. Л. 99; Приамурские ведомости. 1890. № 147; Белоусов А. А. Указ. соч. С. 291; Лынша О. Б. Указ. соч. С. 157; МатвеевН. П. Краткий исторический очерк г. Влади­востока. Владивосток, 1990. С. 109‒110; Никольск-Уссурийский. Указ. соч. С. 122; Сергеев О. И., Лазарева С. И., Тригуб Г. Я. Указ. соч. С. 215‒217.

²¹ Приамурские ведомости. 1901. 12 авг. № 398.

²² Дальний Восток. 1907. 11 нояб. № 234.

²³ Дальний Восток. 1895. 10 марта № 28.

²⁴ РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 107. Л. 2‒6.

²⁵ Костина Е. Ю. Указ. соч. С. 420.

²⁶ РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 925. Л. 6‒7; Памятная книжка Приморской области на 1911 г. Владивосток, 1911; Памятная книжка Приморской области на 1914 г. Вла­дивосток, 1914.

²⁷ Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С. 227.

²⁸ РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 295. Л. 36 об.; Обзор Амурской области за 1900 г. Благовещенск, 1901. С. 23.

²⁹ РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 107. Л. 18 об.; Обзор Амурской области за 1900 год. Благовещенск, 1901. С. 23; Обзор Амурской области за 1902 г. Благовещенск, 1903. С. 58.

³⁰ Обзор Амурской области за 1906 г. Благовещенск, 1908. С. 55.

³¹ Подробное исследование взаимодействия местного самоуправления и благотворительнвгх обществ Дальнего Востока проведено в работе: Сергеев О. И., Лазаре­ва С. И., Тригуб Г. Я. Указ. соч. С. 143, 183‒189, 201‒207, 210‒218. См. также: Ва­щук А. С. Владивостокская городская дума в конце ХК — начале ХХ вв.: особенности и трудности, исторические уроки // Особенности муниципального управления на Дальнем Востоке России: история, современность, будущность. Материалы Всерос. науч.-практ. конференции. Владивосток, 2000. С. 43‒46. Более подробное рассмотрение участия самоуправления в жизни благотворительных об­ществ в данной статье не проводится.

³² Аналогичную статью можно найти практически в каждом уставе дореволю­ционных обществ Дальнего Востока. По окончании обществом своих действии или при его закрытии, организация, по желанию учредителей, могла передать свое имущество любому благотворительному обществу или городу.

³³ РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 304. Л. 295.

³⁴ Свод законов Российской империи. СПб., 1892. Т. II.

³⁵ Плато Г. К. фон. Положения о частных обществах, учреждаемвгх с разреше­ния Министерств, Губернаторов и Градоначальников. Рига, 1903. С. 8.

³⁶ Фруменкова Т. Г. Воспитательные дома и начало светской благотворитель­ности и общественного призрения в России в царствование Екатерины II // Благо­творительность в России: социальные и исторические исследования. Санкт-Петербург, 2002. С. 273.

³⁷ Бурилова М. Ф. Хабаровское благотворительное общество в 1885‒1917 гг. // Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион. науч.-практ. конф., посвящ. 2000-летию христианства. Хабаровск. (24‒26 октября 2000 г.). Хабаровск, 2000. С. 174.

³⁸ Владивосток. 1886. 12 июля № 30; ГРИА ДВ, Ф. 702. Оп. 3. Д. 24. Л. 1, 12; Лынша О. Б. Указ. соч. С. 158.

³⁹ Дальний Восток. 1895. 10 марта № 28.

⁴⁰ РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 295. Л. 36 об.

⁴¹ Там же. Ф. 702. Оп. 3. Д. 304. Л. 113; там же. Д. 428. Л. 51; там же. Д. 342. Л. 348; Д. 417. Л. 15, 19; там же. Оп. 5. Д. 19. Л. 216.

⁴² Там же. Ф. 704. Оп. 1. Д. 200. Л. 99‒101.

⁴³ Там же. Ф. 702. Оп. 3. Д. 24. Л. 12.

⁴⁴ Туманова А. С. Самодержавие и общественные организации в России. 1905­1917 годы: Монография. Тамбов, 2002. С. 7.

^[24]Кандидат исторических наук, Владивостокский государственный универси­тет экономики и сервиса (ВГУЭС).