Парадоксально, но подходы сегодняшних фальсификаторов истории Второй мировой и Великой Отечественной войн восходят к наработкам пропагандистского аппарата «Третьего рейха». Готовя поход на Восток, Гитлер придавал большое значение не только созданию стратегических наступательных плацдармов, не только решению материально-технических, ресурсных и продовольственных проблем за счёт третьих стран, но и благоприятному пропагандистскому сопровождению своих действий. Именно в недрах гитлеровской пропагандистской машины возникли мифы о «советской угрозе», «советском экспансионизме», стремлении СССР установить контроль над Восточной и Юго-Восточной Европой, «враждебности» советского строя малым народам, «освободительной миссии» германского рейха на Востоке.
Эти и другие мифы стали стержнем идеологии оккупационной политики нацистов. Затем они вошли в арсенал идеологов холодной войны, а впоследствии были адаптированы к потребностям текущего момента в информационно-пропагандистской войне против современной России.
Устойчивость мифов и технологических приёмов гитлеровской пропаганды объясняется отчасти тем, что после войны Западная Германия, считавшая себя преемницей германского рейха, выдвинулась в центр конфликта между Востоком и Западом и заняла важное место среди идеологов холодной войны. Принятый в 1949 году закон об амнистии открыл многочисленным чиновникам, специалистам и военным «Третьего рейха» путь в государственные структуры, научные учреждения и заново формировавшуюся армию. Тогда же в послевоенной ФРГ сложилась система изучения Востока, поставленная на службу холодной войне – «остфоршунг». Она включала свыше 100 исследовательских учреждений и институтов. В подразделениях остфоршунга нашли прибежище немецкие военные, историки, правоведы, политологи, прежде работавшие на гитлеровскую пропаганду. К ним примкнули представители элиты восточноевропейских стран, сотрудничавшие с гитлеровскими оккупационными войсками, а затем эмигрировавшие в ФРГ. Именно это военное поколение побеждённых, избежавшее наказания, осложнило процесс осмысления прошлого в Германии и создало базу для дальнейших фальсификаций истории Второй мировой войны.
В частности, фальсификаторский импульс осмыслению истории сообщили подходы западногерманского профессора Эрнста Нольте и его единомышленников, высказанные в «споре историков» в 1980-х годах. Нольте провозгласил тезис о «превентивной войне». В соответствии с этим утверждением, идущим от идеологии остфоршунга, историк потребовал восстановить в правах теорию тоталитаризма как базу для осмысления истории, ставящую на одну доску Гитлера и Сталина. Была предпринята попытка лишить нацистские преступления исключительности, представив их как реакцию на «большевистскую угрозу». Оппонент Нольте, западногерманский философ Юрген Хабермас, был прав, увидев в концепции Нольте стремление приуменьшить преступления Третьего рейха, чтобы освободить Германию от её исторического бремени и исторического долга.
Хотя в ходе спора и после него Э. Нольте был подвергнут острой и обоснованной критике, вопросы, поставленные во время «спора историков» в ФРГ, востребованы фальсификаторами по сей день. Была ли война Гитлера против СССР превентивной? В какой степени Советский Союз выступил как освободитель? Не был ли он новым завоевателем? Можно ли сравнивать ГУЛАГ и нацистские концлагеря?
Примечательно, что эти вопросы выдвигаются в центр современной дискуссии бывшими союзниками Гитлера из числа стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. В их попытках перетолковать историю Второй мировой войны, подвергнуть сомнению освободительную миссию Красной армии можно увидеть стремление представить свою страну в качестве жертвы «советской угрозы» и «советского экспансионизма».
Бывшие страны гитлеровской коалиции, культивируя образ своего государства как жертвы, тем самым пытаются умалить свою ответственность за трагедию Второй мировой войны. Начало этому направлению сразу после окончания войны было положено в Западной Германии. В художественной литературе, кинофильмах, средствах массовой информации, заявлениях политиков немцы представляли себя жертвами поражения под Сталинградом, беженцами, спасавшимися от наступления Красной армии, жертвами политики оккупационных властей и насильственного переселения, по немецкой терминологии – изгнания, из восточных областей рейха и других мест многовекового проживания. Они выступали как пострадавшие от англо-американских бомбардировок, от Гитлера и его палачей, которые побуждали бесправных немцев делать вещи, полностью чуждые их человеческой природе. В фильме 2004 года «Закат» сам Гитлер представлен жертвой своих иллюзий и заблуждений, перемены военного счастья, политического предательства и человеческого одиночества.
В данном случае речь идет о нарушении и игнорировании причинно-следственных связей. Это стало сегодня широко распространённым приёмом, к которому прибегают современные «переписчики истории».
Фальсификаторские идеи находят воплощение в американской историографии. Так, притязания Соединённых Штатов на руководящую роль в послевоенном мире отразились в концепции, фактически отрицающей решающую роль Советского Союза во Второй мировой войне и превозносящей военный вклад США как «главного архитектора» победы. Уже в годы войны и сразу после её окончания многие американские историки рассматривали события на советско-германском фронте, не касаясь вопроса об их влиянии на общий ход войны. В то же время преувеличивались результаты боевых действий американо-английских войск на различных театрах военных действий: в Северной Африке, Италии, Франции. Утверждалось, что послевоенное усиление позиций СССР в Европе и Азии в основном было вызвано военно-стратегическими ошибками США, характером международных обязательств, принятых ими в ходе войны, той помощью, которую они оказали Советскому Союзу. До сих пор предпринимаются попытки представить освободительную миссию Красной армии в странах Восточной и Юго-Восточной Европы как коммунистическую экспансию в Европе, как результат вмешательства советских войск во внутренние дела этих стран. Во всех этих тезисах отражается стремление к пересмотру результатов Второй мировой войны.
Прекращение существования Организации Варшавского договора, объединение Германии на условиях Запада, распад СССР, расширение НАТО до границ России преподносятся не только как победа Запада в холодной войне, но и как окончательная победа во Второй мировой войне. В результате победитель превращается в побеждённого.
В период распада Советского Союза идеи фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн стали исходить от бывших союзных республик, в том числе республик Прибалтики. Фальсификаторы взяли на вооружение политические мифы, сконструированные ранее в советологических центрах Запада при участии своих соотечественников, сотрудничавших с гитлеровскими оккупационными режимами. Один из таких мифов – утверждение об извечном «русском и советском» геноциде прибалтийских народов.
В целях перетолковывания истории германо-советский договор 1939 года о ненападении сводится к пакту Молотова– Риббентропа, который интерпретируется в духе теории тоталитаризма как сговор агрессоров, позволивший Советскому Союзу «оккупировать» Прибалтику. Стоит отметить, что сегодня ведущие историки западноевропейских стран отказались от теории тоталитаризма, поскольку она задаёт вектор для тенденциозного пересмотра исторической действительности и фактов.
Освободительная миссия Красной армии в Великой Отечественной и Второй мировой войнах оценивается как «повторная оккупация» Прибалтики, тем самым оправдывается сотрудничество прибалтийских националистических элит с немецкой оккупационной администрацией.
Наконец, ещё один антисоветский миф – выборочное и превратное толкование отдельных периодов в развитии СССР, чтобы выставить народы жертвами «большевистских зверств», жёсткой политики ликвидации формирований «лесных братьев», а также якобы целенаправленно проводившейся «русификации».
Основополагающими выступают мифы об «оккупации» летом 1940 года и «повторной оккупации» Прибалтики в 1944– 1945 годах. В условиях господства этих мифов множатся факты, которые вызывают озабоченность и протест российской стороны. В политике прибалтийских государств продолжается дискриминация русскоязычного населения, развивается процесс героизации легионеров СС, действуют музеи «оккупации», воспитывающие молодёжь в антироссийском духе и умаляющие истинное значение Победы.
За 65 лет послевоенного времени в странах Европы, Америки, Азии создана огромная, насчитывающая тысячи наименований литература по истории Второй мировой войны, освещающая события войны в превратном смысле. За 20 лет, прошедших после распада Советского Союза, отпор отечественных историков существенно ослабел. Большое количество фальсификаций и мифов о войне зачастую остаётся без ясного и аргументированного ответа. Растущему числу таких публикаций противостоят немногочисленные книги, статьи, публичные выступления. Одной из организаций, ведущих борьбу с фальсификацией, является Российский институт стратегических исследований. В ноябре 2009 года в РИСИ состоялась международная конференция «Коллаборационизм во Второй мировой войне. Власов и власовщина», по материалам которой был издан сборник. В январе 2010 года Институт совместно с фондом «Историческая память» опубликовал книгу «История Латвии. От Российской империи к СССР». В ней дан анализ исторических фактов, которые преднамеренно замалчиваются или фальсифицируются современными латвийскими историками, поскольку они разрушают мифы об «оккупации».
Не вызывает сомнения, что восстановление фактов и недопущение забвения причинно-следственных связей в истории Второй мировой войны остаются магистральным направлением отстаивания правды о великих событиях и о роли в них Советского Союза.
