Изенбек скончался в Брюсселе 13.08.41. Следовательно, по этой версии, копирование произошло в том же 1940 году. В 1940 году Брюссель был оккупирован фашистами, и снятие копии в столь смутное время яви­лось бы разумной мерой предосторожности. Прибавив 15 лет, получим 1955 год. Но в литературе содержится и иное указание. «Адские» труды по «копированию» длились якобы с 1927 года по 1936 год, то есть около 9 лет. (6,111) Девятилетний период, прибавленный к дате изготовления ко­пии, ведет нас в эпоху, близкую 1950 году.

Появление 1927 года объяснимо. В соответствии с одной из версий, знакомство Миролюбова с Изенбеком состоялось в 1924 году, а дощечки были показаны только «года через три» после первой встречи. (7,9 и 5,13). Это несколько противоречит свидетельству о 1925 годе как дате знакомства с дощечками, что не должно нас смущать. Ни в 1922 году (за три года до 1925 года), ни в 1924 году Миролюбов с брюссельцем Изенбе­ком познакомиться не мог.

В конце 1921 года будущий издатель дощечек появляется в Праге. Здесь он получает образование химика и уезжает в Бельгию, где работает в химической лаборатории в городе Лувене, а затем на металлургических заводах. (6,1) Хронология его перемещений по Западной Европе в источ­никах не приводится. Но один только чешский период должен был занять ряд лет. Можно предположить, что начало знакомства с Изенбеком прихо­дится на 1932 год — за три года до разговора о Святославе.

Кроме того, отсылка к 1927 году ограждала от ненужных расспросов Жанну Миролюбову, супругу Юрия Миролюбова. Свадьба их произошла в 1936 году, а к этому времени деятельность, связанная с дощечками, уже якобы закончилась. (6,11)

Период изучения текста определен двояко — в 15 и 9 лет. Обращение к истории как-то связано с окончанием сочинения о Святославе в 1947 году. Будучи редактором «Жар-птицы», Миролюбов ничего из поэмы не пу­бликует. Не находим мы ее и в посмертном собрании сочинений, изданном вдовой. По крайней мере не вызывает сомнений то, что громкой славы по­эма своему автору не принесла. Эта неудача, скорее всего, и послужила толчком, развернувшим его от поэзии к истории. Начало активной работы над текстами следует отнести на конец 1940-х годов.

Благоприятная реакция в конце 1953 года в Сан-Франциско привела к тому, что уже в следующем, 1954 году Миролюбов эмигрирует в США и ста­новится сотрудником редакции «Жар-птицы». (6,11) Все это говорит о том, насколько важной он считал публикацию текстов.

Опираясь на миролюбовские письма, журнал «Жар-птица» (Сан-Францис­ко) известил читателей о существовании текстов в ноябре 1953 года. Правда, в том же 1953 году Миролюбов отмечал, что писал о них в Рус­ский музей (Сан-Франциско) «лет пять тому назад», то есть около 1948 года. Если бы «копирование» было закончено в 1940 году, то многолетнее молчание, на фоне последующей бурной деятельности по публикации текс­тов, было бы труднообъяснимым. Иное дело эпоха, близкая к 1950 году. В это время был обнародован памятник и начались интенсивные исследования Миролюбова в области русской истории. Сам он описывал их начало так:

Уже за границей и сравнительно поздно, в пятидесятых годах текущего столетия, я вдруг вспомнил детство и юность, отдал себе отчет в ценности всего виденного и слышанного. Только тогда и на­чалась моя сознательная работа в области родного фольклора и Древней Истории Русов. (7,8)

О существовании текстов было заявлено в 1953 году. В течение пос­ледующих трех лет «Жар-птица» публиковала главным образом статьи А.Ку­ра (Куренкова). где в качестве цитат было использовано около 100 строк памятника. Публикация полных текстов дощечек началась с марта 1957 го­да. (10.146) Можно сделать вывод, что до конца 1956 года шло изучение «Патриарси» и только затем исследователи сочли себя достаточно подго­товленными для ее издания.

Отняв от марта 1957 года 15 лет, попадаем в март 1942 года, а 9 лет, — в март 1948 года. Свидетельство о «15 годах» датируется 1953 годом. Надо полагать, что в его основе лежит 5-летний период знакомс­тва с текстами, находившимися в коллекции Изенбека (1935‒1940), или 5-летний период их изучения (1948‒1953). В 1948 году начались актив­ные работы Юрия Миролюбова над текстами. Следовательно, они оказались в его распоряжении ранее этой даты.

Реалистичное описание «дощек» свидетельствует в пользу существо­вания в коллекции Изенбека каких-то дощечек или их осколков. Но основ­ное содержание было записано на бумажной копии, скорее всего изготов­ленной Сулакадзевым. (3,28‒29) Исследователи предполагают, что после смерти Изенбека дощечки были выкрадены агентами нацистской культуроло­гической организации «Анэнербо», но рукопись кому-то удалось спасти. (2,2 и 1,213) Не позднее 1948 года, возможно, при посредничестве Игна­тия Кошелева, она попала к Миролюбову.

Запутывая даты, Миролюбов хотел скрыть тот факт, что работа ве­лась не с дощечками, а с сулакадзевской рукописью. Несмотря на увере­ния о гибели оригинала, рукопись или ее фотокопия находилась в его распоряжении позднее 1941 года. (3,29‒30) Кроме продолжавшейся в 50-е годы работы над текстом, об этом говорит и почти полное отсутствие в миролюбовском архиве первичных срисовок рун. Между тем для исследова­ний нужно иметь рунику перед глазами.

Изенбек ревниво оберегал свое сокровище. Миролюбовым он характе­ризуется как человек лаконичный, скрытный, недоверчивый. «Дощки» он показывал только бельгийцам, так как своим соотечественникам не дове­рял. В миролюбовском письме от 16.06.56 читаем:

...даже мне он их показал года через три после нашего зна­комства. Он очень подозрительно относился ко всяким поползновени­ям насчет «дощек». (5,13)

Если Миролюбов располагал оригиналом сулакадзевской рукописи, то приобретение состоялось после смерти Изенбека, если фотокопией — то дату ее изготовления нужно отнести на 1940 год.

Сулакадзевской копии никто бы не поверил. Но тексты содержали ин­формацию, колоссальное значение которой Миролюбов по достоинству оце­нил. Спасению этой информации он и посвятил остаток своей жизни.

Наряду с публикацией текстов Миролюбов предусмотрел запасной ва­риант. Самые важные, по его мнению, сведения он включил в свои сочине­ния. О существовании сулакадзевских бумаг было решено молчать до луч­ших времен.

Миролюбов скоропостижно скончался на пароходе во время возвраще­ния из Америки в Европу на руках у своей жены. (6,11) Его архив благо­получно доплыл до берега и ныне хранится в Аахене. Но исследователи сулакадзевской рукописи в этом архиве не обнаружили. Надо полагать, что ее существование до сих пор скрывается из-за опасения повредить репутации Миролюбова. Такая позиция была разумной в эпоху разгула го­нений на «Патриарси». Несомненно, сведения о рукописи стали бы мощной дубинкой в руках критиков памятника. Но времена изменились.

Во-первых, отпала самая главная причина держать рукопись под спу­дом — ее существование уже не секрет, что достаточно полно показано в моих работах.

Во-вторых, сейчас накоплен опыт снятия сулакадзевских наслоений и реставрации древних памятников попорченных Сулакадзевым. Но наличие дополнительного «миролюбовского слоя», образовавшегося из-за непрофес­сионального издания памятника, делает этот опыт пока бесполезным. Если частью исторических сведений «Патриарси» еще можно как-то пользовать­ся, то не менее важная филологическая составляющая — загублена.

И наконец, Миролюбовым введен в научный оборот не весь текст ру­кописи. Например, в сулакадзевском каталоге «Книгорек» авторство «Пат­риарси» определено так: «Ягипа Гана смерда в Ладоге IX века». (9,11)

Перевод сулакадзевской транслитерации в рунику дает примерно такую фразу: «гна (господин) мжи (муж) бе смерта... Ладога...» Эта фраза ве­дет нас к «Ладожскому документу», состоящему из переписки «господина» и «мужа»-ладожанина.

В последнем письме ладожанин рисует тревожную обстановку — к язы­ческой Ладоге подходят христианские рати. Фразу из каталога можно по­нять как цитату из письма, приложенного к «Патриарси». Видимо, Ладогг была разгромлена, ее жрец погиб, а его наследие было доставлено i «господину». Это сопроводительное письмо не опубликовано. В сочинениях Миролюбова встречаются цитаты из «Патриарси», отсутствующие в опубли­кованных текстах. Все это делает сулакадзевскую копию уникальным ис­точником, утрата которого будет невосполнимой потерей. Утрата рукопи­си, а не ее временное сокрытие станет главным пятном на репутации Юрия Миролюбова в глазах потомков.

Список использованной литературы

1. Aсов А.И. Велесова книга. М., 1994.
2. Бегунов Ю.К. «Влесова книга». — В газ.: «Русское дело», СПб., 1993, № 2.
3. Грицков В.В. Русские письмена. — В кн.: Киммерийский центр, вып. 1. М., 1993.
4. Ляшевский С. История христианства в Земле Русской и очерки по праистории России. Балтимор, 1968.
5. Лесной С. «Влесова книга» — языческая летопись Доолеговской Ру­си, вып. 1. Виннипег. 1966.
6. Миролюбов Ю.П. Сакральное Руси. т. 1. М., 1996.
7. Миролюбов Ю.П. Русский языческий фольклор. М., 1995.
8. Миролюбова Ж. Письмо Бурихину от 31.07.93 (архив В.В. Грицкова).
9. Пыпин А.Н. Подделка рукописей и народных песен. СПб., 1898.
10. Творогов О. Когда была написана «Влесова книга»? — В кн.: Философско-эстетические проблемы древнерусской культуры, ч. 2. 1987. М., 1988.