Гонения произошли в год разгрома византийцев под Сардикой. Репрессии были вызваны не столько религиозными причинами, сколько озлобленностью византийских властей за поражение в Болгарии из-за предательства балканских армян-монофизитов. На их оставшихся в пределах империи единоверцев обрушились репрессии. Участие в восстании Варды Склира и переход на сторону болгар, чуть было не стоивший жизни императору, делали монофизитов в глазах властей закоренелыми врагами. Так как армянская враждебность питалась религиозными чувствами, для избежания бед в будущем было решено искоренить ересь.

Сирийское происхождение св. Михаила роднит его с митрополитом с восточных рубежей Византии. Например, соседняя Мелитина была отвоевана у арабов только в 932 году и ранее относилась к Сирии. (3, 177) Но и отнесение к болгарам сближает первого русского митрополита с анонимом Степаноса, тесно связанным с болгарскими событиями. Гонитель армян своим нравом также близок киевскому иерею, который при необходимости был «страшен и свиреп». Мы можем сделать вывод о том, что севастийский ревнитель православной веры и св. Михаил — одно и то же лицо.

Степанос не называет имя погибшего на Руси севастийца. Но он пишет, что между митрополитом и его противниками возникла письменная полемика:

«Упомянутый митрополит вместе с прочими митрополитами начали писать пространные послания к владыке Хачику, патриарху армянскому. Ответные возражения на них, исполненные сильных доводов, написали вышеупомянутые вардапеты. Мы считаем не излишним привести здесь один из этих ответов». (2, 142)

Далее цитируется обширное богословское сочинение и говорится:

«Митрополит, получив это послание, хотя и был покрыт стыдом, однако не отказался от своей злобы». (2, 175)

Покрывшее стыдом послание явно содержало выпады против митрополита. Вардапеты отвергали обвинения в причастности к ересям и защищали поклонение распятию. Своих противников они обвиняли в иконопочитании, которое приравнивали к идолопоклонству, и насмехались над обычаем отращивать длинные волосы. Перед нами иконоборцы, культ которых имел родственные черты с позднейшим протестантством.

К сильным доводам относится осуждение обычая оскоплять людей, который процветал в Византии, особенно среди духовенства. Подкрепив обвинения мнением церковных авторитетов, авторы послания восклицают:

«Будьте сами судьей: следует ли подобных (скопцов) ставить во главе церкви и назначать их раздавателями благодати?». (2, 172)

Нетрудно догадаться, что скопцом был ненавистный им владыка. Завершается трактат пространным определением Троицы. Ему предшествует обращение, преисполненное гордости за себя и презрения к противнику:

«Если б ты был искусен, как Феофил, то, конечно, понял бы твердое основание нашего православия и принял бы не древнее предание, а новую нашу истину». (2, 173-174)

Выше по тексту в трактате этот Феофил цитируется:

«Равным образом Феофил, архиепископ александрийский, пишет: «Бессильное и подлежащее тлению естество (человеческое) соединил Он (Христос. — В. Г.) с божественностью, всегда принадлежавшею Божеству». (2, 156)

Вырванная из контекста цитата близка монофизитскому определению сущности Христа. Из епископов Александрии только один носил имя «Феофил». Он возглавлял местную церковь в 385 – 412 годах. (13, 685) Феофил, возможно, был арианином. Монофизиты появились несколькими десятилетиями позднее.

Реформаторы, сочинившие новую трактовку Троицы, упоминали многих богословов прошлого. Особенно они почитали апостола Павла, чем были близки секте павликиан. Но для унижения митрополита в качестве примера выбрали Феофила. Значит, их противник также носил имя «Феофил». Одноименность умного александрийского Феофила и севастийца, не способного понять нового учения вардапетов, придавала обращению полемическую остроту.

Митрополит Феофил Севастийский и митрополит св. Михаил Киевский — разные именования одного человека. Никифор Каллист относительно эпохи Василия II сообщает:

«Феофилакт был возвышен из этой митрополии Севастийской на Русь». (6, 377)

Мы имеем севастийского митрополита Феофила, привезшего на Русь псевдо-Анну и отправленного на Русь митрополита Феофилакта Севастийского, имя которого близко по звучанию имени «Феофил». В Византии св. Михаила знали как Феофилакта и Феофила.

Иаков Мних в описание крещения Руси вставил фразу:

«Сам рече Господь: «Колика радость бывает на небесех о единем грешнице кающемся». (16, 320)

Здесь цитируется Евангелие Луки. (1, 85) Далее в Евангелии рассказывается о младшем из братьев, растратившем свое богатство на блудниц, но затем раскаявшемся. В похотливом младшем брате узнается любвеобильный сын Святослава Великого, раскаявшийся в былых грехах и крестивший Русь.

Иаков Мних посредством образов Нового Завета намекал на греховную молодость крестителя Руси, но затем обосновывал искупление прегрешений великого князя его богоугодными делами. Вряд ли этот знаток крещения 987 года под грехом имел в виду только многоженство. Знаменателен зачин его сочинения. В нем выдающаяся роль отведена Тимофею, сотруднику апостола Павла, и Феофилу, сотруднику евангелиста Луки. Во Втором послании апостола Павла к Тимофею, цитируемым Иаковом, читается:

«Благодарю Бога, которому служу от прародителей с чистой совестью, что непрестанно воспоминаю о тебе в молитвах моих днем и ночью». (1, 256)

После этого трижды приводится имя «Феофил». Похоже, что писатель знал о судьбе погибшего митрополита. Его сочинение называется «Память и похвала князю рускому Володимеру, како крестися Володимерь, и дети своя крести и всю Землю Рускую от конца и до конца, и како крестися баба Володимерова Олга преже Володимера». И хотя в названии и тексте упоминаются два человека — Владимир Святой и св. Ольга, Иаков языком намеков и иносказаний воздает память и похвалу третьему — митрополиту Феофилу-Михаилу.

В древнерусских рукописях есть иные упоминания о Феофиле, сотруднике Луки. Так, читаем:

«Еще убо апостолом Лукою изображено и пречистыа Богоматере, еще живе суще ей, святой образ посла в Рим к Феофилу, к нему ж и Еуангелие и деание святых апостол посла, иже и доныне чюдеса творит». (8, 461)

Святой образ — знаменитая Одигитрия. На этот рассказ опирался автор трактата против латинян, включенного в состав летописей. Для разоблачения ереси иконоборцев здесь также использована написанная Лукой и посланная в Рим икона. (8, 51) Это еще один реликт похвалы митрополиту Феофилу-Михаилу.

Воспоминания о Феофиле, сотруднике Луки, восходят к текстам, появившимся не ранее конца XI века. Автором антикатолического сочинения был митрополит Леонт. Таким образом, традиция иносказательного прославления первого русского митрополита Феофила-Михаила восходит к началу просвещения Руси.