И сказали они (русы. — В. Г.) ему тогда: если ты войдешь в середину огня и не сгоришь, тогда мы уверуем в твоего Бога. И приказал он им зажечь огонь. И зажгли они для него большой огонь, а он помолился и вошел в середину огня и держал в руках своих Евангелие и не сгорел. И когда они увидели это чудо, то оставили поклонение идолам, и стали поклоняться Мессии, и увеличилась их вера в Мессию.
И был тогда некоторый царь в Константинополе, Василий Македонянин, царем над греками. И послал царь русов и потребовал у него, чтобы он женил его на своей сестре Анне, и так оно и случилось. И когда он соединился с нею, он утвердился в благой вере. И взяли русы веру от греков и распространилась вера в этих странах. И нашел я эти сведения в книгах русов и записал их, чтобы христиане читали эти сведения». (10, 223-224)
Перед нами еще одна легенда о первом русском митрополите, названном здесь Алексием. Алексий благополучно выбрался из огня. Василием Македонянином звали Василия I — прапрадеда Василия II. Но более ранний император появился не случайно. В его жизнеописании есть рассказ о более раннем крещении русов. В эпоху патриарха Игнатия, скончавшегося в 877 году, и императора Василия I к русам был направлен анонимный архиепископ из Константинополя, совершивший чудо с несгораемым Евангелием. Продолжатель Феофана:
«Позвали туда (к царю русов. — В. Г.) и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных Божьих деяниях. На это росы тут же ответили: «Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трех отроках в печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим»…
И попросили они бросить в разложенный ими костер саму книгу веры христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопаленной, то обратятся к Богу. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рек: «Прославь имя Твое, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени», — и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия.
Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не претерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнения приступили к крещению». (9, 142)
Легенда, приведенная Макарием, основана на легенде из сочинения Продолжателя Феофана. Приспосабливая легенду к нуждам повествования о св. Михаиле русские книжники приблизили ее к реальной биографии митрополита. Он не просто бросает Евангелие в костер, а сам входит в пламя.
Поводом к огненному испытанию в обеих легендах стал ветхозаветный рассказ о трех отроках в огненной печи. Он содержится в книге пророка Даниила. (2, 864-865) Анания, Мисаил и Азария были знатными юношами из числа плененных вавилонянами иудеев. Они были товарищами Даниила по обучению, так что в книгу пророка попали не случайно.
Вавилонский царь Навуходоносор велел изготовить огромного идола из золота и объявил, что кто не будет поклоняться ему, того бросят в огненную печь. Вскоре поступил донос о том, что Анания, Мисаил и Азария не подчинились царскому повелению. Чтобы наказать строптивцев, печь распалили в семь раз сильнее, чем обычно. Юношей связали, и воины бросили их в огонь. Пламя было столь сильным, что сами палачи тут же погибли. Юноши же, уповающие на божественное заступничество, остались в огне невредимыми. Чудо устрашило Навуходоносора, и он уверовал в могущество библейского Бога.
В Московской Руси за несколько дней до Рождества Христова в церквях исполняли чин пещного действа. По письменным источникам он известен с начала XVI века, но, по косвенным признаком, его бытование прослеживается до XIV века. (5, 593) Традиция заимствована из Византии. Чин пещного действа содержался в Уставе Великой церкви, составленном в константинопольском соборе св. Софии. Уставом Великой церкви пользовались на Руси в Софийских соборах — киевском и новгородском. (5, 562) Следовательно, пещное действо проникло в церковную культуру Руси в эпоху возвышения софийского культа при св. Ярославе Мудром, который превратил киевский Софийский собор в главный храм столицы. Тогда Устав Великой церкви был переведен на русский язык для церковных нужд.
Связь рассказа о трех отроках в печи с легендарной биографией св. Михаила и столь долгая популярность пещного действа на Руси позволяют предположить, что посредством действа также воздавалась дань памяти первому русскому митрополиту. Тем более что средний из отроков звался Мисаилом, то есть созвучно со св. Михаилом.
Несмотря на отсутствие официального жития св. Михаила, память о нем была закреплена в разных формах церковной культуры. Опираясь на иносказания, русские монахи долго замаливали грехи Крестителя Руси, хотя суть давней трагедии была уже от них сокрыта. Мученическая кончина св. Михаила хорошо объясняет задержку в канонизации Владимира Святого. Византийские патриархи были недовольны его казнью.
Список использованной литературы
1. Беседа трех святителей // Сказания о чудесах. Библиотека русской фантастики, т. 1. М., 1990.
2. Библия. М., 1968.
3. Вершинский Д. Месяцеслов православно-кафолической Восточной церкви. СПб., 1856.
4. Дашков С. Б. Императоры Византии. М., 1996.
5. Дмитриевский А. Чин пещного действа // Византийский временник, т. 1. СПб., 1894.
6. Иосиф Флавий. Иудейские древности, т. 2. М., 1994.
7. Лев Диакон. История. М., 1988.
8. Патриаршая или Никоновская летопись // Полное собрание русских летописей, т. 9. М., 1965.
9. Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. СПб., 1992.
10. Розен В. Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского // Приложение к XLIV тому Записок Императорской Академии наук № 1. СПб., 1883.
11. Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 1. М., 1997.
12. Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 2. М., 1997.
13. Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 3. М., 1997.
14. Татищев В. Н. Собрание сочинений, т. 1, 1994.
