После того, как Василий был приговорен к ссылке, кормило патриаршества взял в свои руки Антоний». (3, 85)
Сторонник Скамандрина Никита Амасийский считал, что власть в церкви оказалась в руках двух-трех митрополитов, которые обращаются с главой церкви как с рабом. Некий аноним протестовал против вмешательства патриарха в выборы епископов и митрополитов. (3, 216)
Фавориты Скамандрина, среди которых первенство было за Феофилом-Михаилом, восстановили против себя часть церковной верхушки, и к императору поступил донос.
Доносители, по мнению Льва Диакона, ложно обвинили патриарха в заговоре против императора. Но расправа свидетельствует о том, что заговор был. Видимо, доброжелатели Василия ответственность за заговор возлагали на всесильных фаворитов. Св. Михаил преклонялся перед памятью Никифора Фоки. Поэтому обвинения в заговоре против убийцы Никифора имели почву.
Заговорщики и послушный их воле патриарх замыслили противопоставить Иоанну Цимисхию кого-то другого. Вскоре после смерти Цимисхия Варда Склир поднял мятеж. Из всей знати того времени он посчитал себя самым достойным императорской короны. Заговор, скорее всего, был в пользу Склира.
У продолжателей Симеона Логофета уточняется время отставки Скамандрина:
«Патриарх же Василий о неких винах оклеветан был и изгнан на соборе через четыре года после его поставления. Поставлен был патриарх Антоний Студитенин». (6, 154)
Далее описан восточный поход Иоанна Цимисхия, начавшийся весной 974 года. Судя по всему, весенний собор, на котором избрали нового патриарха, состоялся на Пасху 12 апреля 974 года.
До своего избрания в патриархи Антоний Студит успел побывать в звании синкела. (3, 86) Св. Михаил попал в опалу ранее низвержения Василия Скамандрина, и на посту синкела его сменил Антоний. Иоанн Цимисхий вначале добился удаления от патриарха причастных к заговору митрополитов и замены синкела, а затем расправился с самим Василием, отправив его в ссылку и созвав собор из послушных его воле иерархов.
Вряд ли за св. Михаилом оставили кафедру в Евхаитах. Скорее всего, его сместили и заключили в один из монастырей. Ссылка объясняет лаконичность и неточность описания последних войн Иоанна Цимисхия в «Истории» Льва Диакона.
Варде Фоке в «Истории» Льва дана такая характеристика:
«Что же касается Варды, то он, однажды склонившись к тирании, неотступно придерживался этого намерения. Он гордился множеством людей, собравшихся вокруг него, чванился своими фалангами и мечтал о том, что вот-вот завладеет императорским троном». (3, 61)
В уста этого честолюбца вложены слова:
«Не ему (Иоанну Цимисхию. — В. Г.), — сказал Фока, — а мне принадлежит верховная власть. Я могу гордиться тем, что дед мой был кесарем, а дядя — императором». (3, 62)
Возмущение Фок началось в 970 году с попытки Льва, отца Варды, бежать из ссылки на острове Лесбос в Македонию. Заговор раскрыли. Авидосского епископа Стефана, пособника Льва, изгнали из священников. Самого Льва и его старшего сына Никифора чуть было не ослепили, их сторонников лишили имущества. Участь Варды Фоки была решена, и он поднял мятеж. Но в «Истории» его мятеж выдвинут в начало повествования, и именно Варда, а не его отец, выставлен главным инициатором возмущения. Этим обличитель не ограничился и припомнил восстание другого Льва Фоки, дяди нашего Льва. Лев Диакон:
«Все мисяне (болгары. — В. Г.) уже изнемогали в битве и обратились в бегство, но тут один из телохранителей Льва принес ему, как говорят, известие, что друнгарий Роман распустил паруса, повернулся кормою к ветру и отплыл в Византий, намереваясь захватить власть. Это ужасное известие поразило Льва, он сломал строй, обратился спиной к мисянам и поспешил в столицу, надеясь, что ему удастся опередить приплытие Романа и самому завладеть властью над ромеями». (3, 65)
Битва с болгарами при Анхиале традиционно датируется 917 годом. (1, 174) Из-за чрезмерного честолюбия Льва византийцы потерпели от болгар жестокое поражение. Но это ему не помогло:
«Что же касается Льва, то он не прибыл вовремя в Византий и обманулся в своих надеждах: Роман успел захватить царский дворец и был провозглашен василеопатором. Тогда Лев переправился через Авидос в Азию и разжег апостасию. Он причинил множество бед Роману и государству, устраивая набеги, перехватывая ежегодные налоги и подчиняя себе тех, кто ему сопротивлялся». (3, 65)
Тенденция ясна: Варда Фока — закоренелый бунтовщик из традиционно мятежного рода. И вот такому человеку Василий II доверил командование войсками.
Если Варда изображен потомственным смутьяном, то Василий Ноф — тайным и коварным убийцей:
«Между тем император Иоанн, выйдя из Сирии... шел по направлению к Византию, по пути он увидел угнетаемые проедром и паракимоменом Василием Лонгиаду и Дризу, благодатные, цветущие области, которые ромейское войско отвоевало ранее для империи ценой обильного пота и крови. Как и следовало ожидать, император испытал горечь и досаду. Он порицал корыстолюбивую жестокость проедра. Опасаясь гнева повелителя, Василий не мог возражать ему открыто, но втайне посмеялся над его словами. Видя, что впал в немилость, проедр замыслил устранить его каким-либо образом.
Когда император прибыл в равнину Атроады, прилегающую к Олимпу, он остановился в доме патрикия Романа, украшенного достоинством севастофора. Там, говорят, какой-то евнух из слуг, то ли сам не расположенный к императору, то ли прельщенный и совращенный обещаниями даров со стороны тех, которые из зависти к хорошему стремятся к переворотам (об этой второй причине больше говорят, чем о первой, и больше ей верят), подал императору отравленный напиток, а тот, ничего не подозревая, выпил яд как полезное для здоровья питье». (3, 91)
У продолжателей Симеона Логофета зловещая фигура отравителя описана более ярко:
«Возвращался (Иоанн Цимисхий. — В. Г.) же оттуда (из сирийского похода. — В. Г.) и был в Анаварзе, видел села многие во многих местах, и спросил, чьи они, и, узнав, что паракимомена Василия, разгневался и сказал: «Такие многонаселенные места, из-за них погибли добрые воины, а один скопец владеет, какая в том польза». Об этом паракимомена известили, о гневе цареве, он поспешил и некий лютый яд изготовил, умерщвляющий всякого испившего, и, подкупив царева виночерпия, влить подучил его в чашу цареву. Его же испивши, потерял силу царь, вскоре и смерть настигла его». (6, 154)
Десятая книга «Истории» Льва Диакона начинается с военной кампании Иоанна Цимисхия 972 года против мусульман. Принудив к сдаче два города, византийцы подошли к Нисибису. Испуганные жители бежали из него без боя. (3, 84-85) Нисибис был последним из захваченных в 972 году городов. Яхья Антиохийский начало войны связывает с переходом через Евфрат 13 сентября, а окончание — с захватом Нисибиса 12 октября.
В 973 году император в войне участия не принимал, и мусульманам удалось одержать ряд побед. Но зато весной 974 года, после подавления заговора иерархов, начался грандиозный поход, длившийся более года. Возглавляемая императором армия прошла по Палестине, захватила Дамаск. На этом ее наступательный порыв иссяк. На пути к Багдаду византийцы встретили безводную пустыню Баб-эль-Хамран, преодолеть которую не смогли. Летом 975 года император вернулся в столицу, а по осени заболел, что и свело его в могилу в январе 976 года. (1, 195) Так что между возвращением императора из похода через земли Василия Нофа и его кончиной прошло около полугода.
Лев Диакон после нисибийских событий сразу же переходит к описанию нападения на Экбатаны. Это был город, наполненный сокровищами:
«Экбатанцы обогащаются за счет многих стран, а сами до сего времени не испытали ни одного вражеского нашествия. Но недостаток воды и необходимых припасов удержали Иоанна от нападений на город. В тех местах простирается пустыня, именуемая Карманитидой. В ней нет источников и ничего не произрастает, она суха, безводна: путь по ней неровен и труднопроходим. Поэтому он вернулся в Византий, везя с собою полученные от агарян дары — на триста мириад серебра и золота. С торжеством провез он по площади золото, серебро, серские ткани». (3, 85)
Баб-эль-Хамран и Карманитида — разные варианты одного и того же названия. Экбатаны — столица древнеперсидских царей на территории Ирана. В данном месте это ученое именование Багдада, расположенного совсем в ином месте. Перед нами описание завершающей части кампании 974 — 975 годов. Но далее говорится о событиях весны 974 года, а затем вновь о войне 974 — 975 годов. Здесь уже нет ни багдадского эпизода, ни константинопольского триумфа. Может быть, у Льва была рукопись с перепутанными страницами, а восстановить правильный ход событий он не сумел?
В конце сочинения рассказывается о том, как завоеванное ценой обильного пота и крови расхищается корыстолюбивыми чиновниками. Император-воин попытался навести порядок, но пал жертвой злобы могущественного Василия Нофа. Возвращение отрывка с походом на Багдад и константинопольским триумфом на хронологически правильное место разрушает драматизм концовки.
Иоанна Цимисхия якобы отравили, и он умер сразу же по возвращении из сирийского похода. В действительности император успел справить триумф. Эпизод с отравлением сомнителен. Симптомы заболевания императора говорят о том, что он скончался не от отравы, а от тифа. (3, 224) В «Истории» достоверность оказалась принесенной в жертву творческому замыслу. Отрывок перемещен на иное место сознательно. Перенос этот следует связать с предшественником Льва.
Св. Михаил описал деяния Никифора Фоки и его соратников. По возможности он их представлял в более выгодном свете, чем это было на самом деле. Например, вина за конфликты перекладывалась на плечи болгар и русов. Св. Михаил гневно осуждал участие Иоанна Цимисхия в убийстве императора. Но этот грех, в глазах писателя, в конечном счете, был искуплен блестящими победами, покаянием на смертном одре и трагической гибелью от отравы. Обличительная концовка превратила сочинение в острый политический памфлет против столичной знати, присваивающей плоды военных побед и злоумышляющих на законных правителей. Среди этих злоумышленников выделены Василий Ноф и Варда Фока.
Лев Диакон появился при императорском дворе в 986 году в скромной должности дьякона уже после отставки Василия Нофа, и вряд ли у него был повод столь страстно ненавидеть этого сановника. Описание этой отставки, составленное Львом по личным воспоминаниям, скорее наполнено сочувствием к несчастью вельможи, нежели злорадством. (3, 89) Иное дело св. Михаил. Он вращался в гуще придворных интриг и мог быть политическим противником Василия Нофа.
Если Варде Фоке в вину были поставлены даже деяния его предков, то мятежному Варде Склиру в «Истории» дана очень высокая оценка. Оказывается, Склир, а не Иоанн Цимисхий, был настоящим победителем русов. Св. Михаил предпринял попытку обелить Склира и его сторонников. Для этого он выпячивал их былые заслуги в разгроме русов и мятежных Фок.
Чем ярче был образ Святослава Великого и мужественнее его воины, тем большей славы удостаивался их победитель Варда Склир. Столь трогательная забота о мятежниках говорит о том, что св. Михаил ранее был в их рядах. Становится понятной причина очернения Варды Фоки и Василия Нофа — они были главными организаторами подавления первого мятежа Склира.
На литературном поприще Лев Диакон в основном следовал за предшественником. Скорее всего, и название для своего труда он также позаимствовал. Содержащее обвинения в адрес Василия Нофа и Варды Фоки сочинение св. Михаила называлось «История».
Нижний рубеж появления «Истории» св. Михаила, превращенной им в политический памфлет, — март 979 года — поражение Варды Склира, верхний — февраль 987 года — второе восстание Склира. В 986 году мы находим писателя митрополитом Севастии. К этому времени на новом поприще он пробыл довольно долго. Один лишь обмен высокоучеными богословскими трактатами с армянскими вардапетами занял значительное время. Мятежное прошлое было прощено еще до отставки Василия Нофа.
Рукоположить св. Михаила в севастийские митрополиты мог только патриарх. После мятежа Варды Склира константинопольским патриархом был Николай Хрисоверг. Св. Михаил появился в Севастии в его патриаршество.
«История» Льва Диакона завершается кончиной Иоанна Цимисхия. Особенно драматична сцена исповеди:
«Позвав проедра Адрианопольского Николая, мужа почтенного и святого, он открыл ему все грехи своей жизни. Проливая ручьи слез, он смывал в их потоке мерзости и грязь прегрешений и взывал к Богородице, моля ее стать его заступницей в день суда, когда перед Сыном ее и Богом будут взвешены на непогрешимых весах все деяния смертных. Исповедавшись таким образом, государь, не сомневаясь разумом и горюя душою, ушел из этой жизни». (3, 94)
В это время патриархом был Антоний Студит. Он вместе с иными высшими иереями должен был соборовать и принимать исповедь умирающего императора.
От Василия Скамандрина патриарший престол вполне мог бы перейти к его наследнику синкелу Феофилу-Михаилу. Вместо него патриархом стал Антоний. Исключение патриарха из сцены исповеди можно объяснить неприязнью к нему автора памфлета. Вместо патриарха главным действующим лицом сделан адрианопольский митрополит Николай Хрисоверг, также присутствовавший при кончине императора.
В памфлете содержатся нападки на могущественных Василия Нофа и Варду Фоку. Такую смелость было легко проявлять после их смещения с высоких постов в конце 985 — начале 986 года. Но будущее патриаршество Николая Хрисоверга при этом не отмечено. Для возведенного Хрисовергом в митрополиты Севастии бывшего мятежника такая забывчивость маловероятна. Это означает, что памфлет создавался до апреля 983 года. В нем прославлялся Николай Хрисоверг, патриаршество которого было еще под вопросом, и порицались Василий Ноф и Варда Фока. Автор памфлета был очень смелым человеком.
Согласно арабским известиям, конфликты между Василием II и Василием Нофом начались в 982 году. (3, 220) Умиротворение церкви в 983 году следует объяснить амнистией иерархов, замешанных в мятеже Варды Склира. Николай Хрисоверг устраивал враждующие клики. Балканский иерей не запятнал себя участием в восстании, но был близок к Иоанну Цимисхию, соратники которого возглавляли мятеж. Хрисоверг благополучно пережил отставку Нофа — по отношению к Василию II он вел себя лояльно.
Прославление адрианопольца перед собором не случайно. Св. Михаил был сторонником Николая и своим памфлетом содействовал его избранию. Сцена с исповедью писалась в эпоху подготовки собора, когда обсуждались возможные кандидаты в патриархи, — в конце 982 года или в начале 983-го. В награду за поддержку св. Михаилу было возвращено звание митрополита. В Севастии он появился в 983 году.
Св. Михаил обвинил Василия Нофа и Варду Фоку в преступлениях против империи. Отставка паракимомена Василия привела к смещению Варды Фоки с поста доместика схол. (5, 20) Василий II причислял их к одной партии и пошел по пути, до этого указанному св. Михаилом. В борьбе с Нофом император нашел опору в его врагах из числа бывших бунтовщиков.
Лев Диакон служил при Антонии Студите. В эпоху низвержения Василия Нофа он продолжал жить в Константинополе. (3, 89) Для рукоположения в митрополиты Севастии Феофил-Михаил должен был появиться в столице. Весной 983 года он повстречался при патриаршем дворе со своим бывшим сотрудником. Лев, получив сочинение св. Михаила, к августу 986 года переработал его. Оба писателя творили в бурную эпоху борьбы молодого императора со старым временщиком.
Отставка Василия Нофа сделала памфлет вновь актуальным. Теперь он оправдывал репрессии Василия II против Нофа и его сторонников. Это была могущественная группа людей, и меры императора могли встретить сопротивление. Св. Михаил жил на восточной окраине империи. Составив удобочитаемое извлечение из его громоздкого труда, можно было рассчитывать на императорскую благодарность. Лев Диакон создавал свою «Историю» после низвержения Нофа. Этот верноподданнический шаг был вознагражден производством сочинителя в императорские дьяконы.
Наиболее вероятное время появления первой редакции «Истории» Льва Диакона — первая половина 986 года. Но вскоре Варда Склир поднял новый мятеж. Авторы книг, прославлявших его подвиги в войне с русами, оказались в сложном положении. Поэтому первая редакция «Истории» Льва широкого хождения не получила и до нашего времени не дошла. Автор вернулся к ней спустя много лет, когда остроту былых конфликтов изгладило неутомимое время. Он дополнил свое сочинение критическим описанием первого восстания Склира и второго восстания Варды Фоки.
Св. Михаил был видным деятелем политической жизни своего времени. Пытаясь повторить удачный опыт участия в победоносном мятеже Никифора Фоки, он примкнул к мятежу Варды Склира. Если бы Склир стал императором, то наследие св. Михаила сохранилось бы полнее, а его имя не стало бы замалчиваться последующими поколениями историков.
