В русских святцах под 30 сентября значится день памяти св. Михаила, первого митрополита киевского. В более раннее время в святцах днями его памяти были 15 июня, 20 июня, 20 июля. Кончина святого при этом отнесена на 992 год. (10, 304)

В старших летописях имена русских митрополитов появляются только со времени правления св. Ярослава Мудрого. При нем Русскую церковь последовательно возглавляли Феопемпт и Иларион. По более поздним летописным сводам и иным древнерусским источникам в эпоху Владимира Святого известны митрополиты Леонт и Иоанн, предшественники Феопемпта.

Степанос Таронский описал загадочную интригу, в которой участвовал безымянный митрополит из города Севастии:

«В том же году (в 435 году армянского летосчисления. — В. Г.) царь Василий отправил его (митрополита Севастийского. — В. Г.) в страну булхаров (балканская Болгария. — В. Г.) водворить мир. Булхария просила царя Василия отдать сестру свою замуж за ее царя. Император в сопровождении митрополита отправил какую-то женщину из своих подданных, похожую на сестру свою. По прибытии той женщины в землю булхаров узнали, кто она, и потому осудили митрополита, как прелюбодея и обманщика. Цари булхарские сожгли его, обложив хворостом и соломой». (2, 175)

Болгары попросили выдать сестру Василия II замуж за их царя. Но митрополит привез самозванку. Обман стоил севастийцу жизни — его сожгли на костре.

Сожженного севастийского митрополита Степанос осуждал за преследования армян. Митрополит Севастии, используя жесткие методы принуждения, водворил часть армян-монофизитов в лоно православия:

«Малодушные пастыри и митрополит севастийский начали притеснять армян за их веру. Последний, вооружившись жестокостью, начал истязать священников за веру и главных иереев города Севастии отправил в железных оковах к царскому двору. Старший из этих иереев, Гавриил, умер в темнице в пытках. Он был человек старый, исполненный мудрости и твердый в божественной вере. Это случилось в 435 (986) году. Прочие же незамечательные священники с двумя епископами Севастии и Лариссы — Сион и Иоаннес — при старании митрополита, отделившись от союза армян, приняли собор Халкидонский». (1, 142)

Русско-византийский договор 971 года положил конец военным действиям Святослава Великого в Болгарии. Вот его начало:

«Равно другаго свещания, бывшаго при Святославе, велицем князи рустем, и при Свеналде, писано при Фиофиле синкеле ко Иоану, нарицаемому Цемьскию, царю грецкому, в Дерстре». (10, 36)

Описание дальнейших событий находим у Иоанна Скилицы:

В Иоакимовской летописи св. Михаил назван болгарином. В Византийской империи звания митрополита и патриаршего синкела считались высокими. Сомнительно, чтобы простой болгарин, который был для византийцев варваром, сумел бы их достичь.

Имя «Михаил» входило в именик болгарских царей. Это дает повод поинтересоваться судьбой потомков крестителя Болгарии св. Бориса, при крещении названного Михаилом. Его правнук Борис Петрович родился в 939 году и был младше св. Михаила. Кандидата в отцы нужно искать среди более ранних поколений болгарского царского рода.

Судьба Бориса и Романа, сыновей Петра Симеоновича, известна. Так что Петр не был отцом русского митрополита. Но у него были братья. Продолжатель Феофана:

Когда же мог св. Михаил появиться на Руси? Яхья Антиохийский писал о привлечении Вардой Склиром после овладения Мелитиной армян:

«И усилилось положение Склира и собралось к нему большое число арабов-окайлийцев и нумейрийцев, прибывших вместе с ним, и армян. И послал он за помощью к Баду, курду, владетелю Диар-Бекра, и Бад послал ему своего брата Абу Али с сильным войском». (11, 22)

Варда Склир захватил Мелитину в феврале 987 года. К нему примкнули армяне-монофизиты, пылавшие ненавистью к своему севастийскому гонителю. Мятежники стали угрожать обитателям близлежащей Севастии, и митрополит Феофил Севастийский должен был бежать из города в феврале или марте 987 года.

Во Владимирской летописи второй половины XV века, сохранившей уникальное известие о болгарском происхождении св. Ольги, записано:

«И поя (Владимир Святой. — В. Г.) за себе царевну Анну, сестру царя Василия и Константина. От ее же роди Бориса и Глеба». (2, 224)

В Корсунской легенде матерью святых братьев также названа Анна:

«От Анны родишас святии чюдотворцы Борис да Глеб». (12, 48)

По древнерусским источникам известна только одна жена Владимира Святого по имени «Анна» — сестра императоров Василия II и Константина VIII. Следовательно, часть книжников считала матерью святых Бориса и Глеба византийскую царевну. Иоакимовская летопись:

Лев Диакон в описании захвата византийцами в 971 году болгарской столицы сообщает:

«Тогда, говорят, был схвачен и приведен к государю (Иоанну Цимисхию. — В. Г.) вместе с женой и двумя малолетними детьми царь мисян Борис, у которого едва лишь пробивалась рыжая бородка». (1, 72)

В 971 году семья Бориса II состояла из жены и двух малолетних детей. В 969 году в Константинополь прибыли две болгарские девицы царской крови. Перед нами дочери Бориса II. Других детей у него не было. Никифор Фока хотел выдать их замуж за своих малолетних соправителей — Василия II и Константина VIII. Это было дальновидное решение. Воспитанные в византийском духе дети от этих браков со временем могли занять болгарский трон.

Нужно отдать должное мудрости Василия Нофа. После свадьбы Болгария не восставала много лет. Ситуация изменилась только после того, как пленный царь Борис II и его брат вдруг решили бежать на родину.

Бегство болгарских царей из Константинополя Яхья датирует 376 годом Хиджры (13 мая 986 года – 2 мая 987 года). Если он использовал византийскую дату, то нижняя граница удревнится до 1 сентября 985 года. В августе 986 года ромеи воевали с болгаро-русской армией. Русы, очевидно, пришли на помощь новому болгарскому царю Роману. До поражения под Сардикой состоялись болгаро-русские переговоры и набег на византийские владения. Следовательно, Роман занял престол не позднее начала 986 года.

В средневековье для знатного человека самым простым способом расторжения брака было заточение жены в монастырь. Мария Борисовна стала монахиней. Императрица Феофано отбывала ссылку в одном из отдаленных малоазийских монастырей. (11, 382) Василий II вернул мать в столицу. Возможно, произошла смена владелицы кельи, и Мария заняла освободившееся место. В этом случае она оказалась бы в восточной части империи, там же, где находился св. Михаил, и вскоре стало бушевать пламя мятежа. В сумятице восстания у монахини был шанс вырваться на свободу.

Для опальной императрицы участие в посольстве, возглавлявшемся ее родственником св. Михаилом, открывало заманчивую перспективу. В качестве псевдо-Анны Мария могла стать повелительницей могущественной Руси и повторить судьбу своей дальней родственницы св. Ольги.