Д. В. Козлов^[4], Е. В. Никольский^[5] 

В истории любой страны есть периоды, которым очень сложно дать характеристику. О них мало сказано и еще меньше написано. Они чаще всего представляют собой столь краткие промежутки времени, что просто теряются на общем фоне ярких и масштабных событий сво­ей эпохи, кажутся случайностью, маленьким камешком на широкой дороге истории. Исследователи-путники не обращают на него свой взор, пока случайно не споткнутся. Но и в этом случае эпоха-камешек, которую из-за малой протяженности и эпохой-то назвать сложно, ред­ко удостаивается большего, чем несколько предложений в толстом историческом труде.

Однако подобное пренебрежение представляется неверным, ведь в данном случае нарушается принцип комплексного подхода к изуче­нию истории и исследователь рискует упустить из виду связующую нить между предыдущим и последующим историческими периодами и, возможно, то, что по той или иной причине пытались от него скрыть. Такие периоды, безусловно, есть и в истории России.

Д. Ф. Писарькова^[7]

В последние 20 лет интерес к изучению истории городского само­управления заметно возрос. Наряду с исследованиями общего харак­тера появилось значительное количество работ об органах общест­венного управления отдельных городов: столичных, губернских и даже уездных¹. Всестороннее освещение получили организация городских дум и управ, их состав, финансово-хозяйственная и благотворитель­ная деятельность. Однако проблема взаимодействия общественных учреждений и государства в современной литературе освещается явно недостаточно. Вместе с тем ее изучение имеет большое значение как для понимания специфики экономической и политической жизни русских городов, так и для выявления особенностей общественной са­моорганизации и становления гражданского общества.

И. А. Симонова^[8]

И, слыша благовест,
С Тобой, Создатель, говорю.

В. А. Жуковский. «Из Уланда»

У меня в Москве — купола горят!
У меня в Москве — колокола звенят!

М. И. Цветаева. Из цикла «Стихи к Блоку»

Л. П. Решетников^[12]

Девяносто лет прошло с того дня, когда на европейской части Рос­сии закончилась Гражданская война. Символом этого окончания стала эвакуация из Крыма в ноябре 1920 г. Русской Армии генерала барона П. Н. Врангеля. За границу ушли сотни тысяч наших соотечественни­ков. Уходили люди разных социальных классов, вероисповеданий, на­циональностей. Уход этих людей породил уникальное явление русской эмиграции. Русский Исход стал великой трагедией нашего народа, причем трагедией обоюдной: трагедией тех, кто уходил из России, и тех, кто в ней оставался.

Прервалась вековая связующая нацию нравственно-духовная нить. На долгие десятилетия народ наш оказался расколот на «красных» и «белых». Между ними пролегла пропасть непримиримой вражды.

И. В. Лобанова^[13]

Известный русский философ Владимир Соловьев никогда не был женат и в житейском плане был совершенно неустроен: жил то у дру­зей, то на съемных квартирах, нередко забывал обедать, одежду разда­вал тем, кто, по его мнению, больше в ней нуждался, из-за чего в мороз ходил иногда в легком плаще. Друзья философа считали, что беспри­ютность, отсутствие женской заботы и бытовая неустроенность уско­рили его смерть. По крайней мере трижды за свою короткую жизнь (Владимир Соловьев умер в 47 лет) он намеревался жениться, но вся­кий раз житейское счастье ускользало от него. Самой большой любо­вью в его жизни была Софья Петровна Хитрово, но она была замужем, что с самого начала не предполагало счастливой развязки их романа.

В. В. Тихонов^[14]

Алексей Иванович Яковлев (1878‒1951) — известный историк, член-корреспондент Академии наук СССР (1929), автор нескольких капитальных монографий, среди которых «Засечная черта Москов­ского государства в XVII в.» (М., 1916), «Приказ сбора ратных людей» (М., 1917) и «Холопство и холопы в Московском государстве XVII в.» (М.; Л., 1943).

Центральным направлением его научной работы была отечествен­ная история XVII в. Много сил он потратил на поиск, исследование и издание исторических источников. Но в данной статье хотелось бы об­ратить внимание на малоизвестную сторону исторического мировоз­зрения Яковлева — его историографические взгляды. Заметим, что историк не оставил целостного труда по истории исторической науки. Тем не менее его историографические заметки и мысли, безусловно, заслуживают внимания как важная составляющая деятельности историка-профессионала.

В. Н. Земсков^[15]

Различным аспектам истории Великой Отечественной войны по­священа обширнейшая литература. И тем не менее есть вопросы, по которым далеко не все ясно. К таковым относится и поднятая нами проблема. Имеются публикации, непосредственно посвященные истории советских военнопленных¹, но вопрос об их общей числен­ности и масштабах смертности остается открытым. На этот счет в ли­тературе и публицистике и по сей день бытуют самые разнообразные оценки. Имеет место неприемлемая в науке практика, когда прямые показания исторических источников игнорируются, а взамен них пре­подносятся собственные домыслы и сомнительные «расчеты».

Мы не претендуем на изучение проблемы плена в широком смыс­ле. Нас интересует только статистика (общая численность советских военнопленных и масштабы их смертности). И разобраться в этом мы намерены посредством максимального приближения к показаниям (подчас спорным и противоречивым) известных к настоящему време­ни исторической науке документальных источников. Имеющиеся в литературе интуитивные оценки нами не брались в расчет, а использо­вались только величины (цифры), которые подкреплены ссылками на документы.

Н. А. Араловец^[16]

Вторая половина XX в. характеризовалась заметной трансформа­цией демографического поведения населения прежде всего ведущих стран мира. Это явление было обусловлено изменением типа воспро­изводства населения, т.е. демографическим переходом. К середине XX в. демографический переход к современному типу воспроизводства населения с низким уровнем рождаемости и смертности осуществился в наиболее развитых европейских странах. Изучение особенностей де­мографического перехода привело исследователей к выводу о непо­средственной связи демографического перехода с процессом глобали­зации населения, в том числе демографической глобализацией. Важно отметить, что в этом процессе ученые выделяют несколько этапов: с XV в. (1492 г. — открытие Америки Колумбом) до середины XIX в.; со второй половины XIX в. до окончания Второй мировой войны; по­сле окончания Второй мировой войны (с 1945 г.) до наших дней¹.

А. В. Петров^[18]

I. Постановка проблемы

Длительное (около 70 лет) отсутствие свободной (рыночной) эко­номики в нашей стране породило ряд проблем, связанных с неготов­ностью общества и государства противостоять многим ее естествен­ным изъянам.

Одной из таких проблем стало появление рынка археологических объектов, добытых в результате несанкционированных раскопок. Обо­стрение данного вопроса связано и с техническим прогрессом в этой области, пришедшим в страну: сегодня любой человек может приоб­рести металлоискатель (основной, наряду с лопатой, инвентарь домо­рощенных кладоискателей). Появляется также и более совершенная техника.

О. В. Новохатко^[19]

Предлагаем вашему вниманию записки о путешествии-паломни­честве в Киев двух священников — Александра Павловича Крылова и его племянника Петра Александровича¹. Записки составлены А. П. Крыловым (1844‒1916), протоиереем храма Троицы в Лужниках, для его дочери Маргариты (1894‒1945) и посвящены ей. Место рожде­ния А. П. Крылова неизвестно, но большую часть жизни он провел в Коломне, где был настоятелем Воскресенской церкви в кремле, ста­рейшего храма города. Семейная трагедия заставила его покинуть Ко­ломну — в течение короткого времени от туберкулеза легких сконча­лись старшие, уже взрослые дети А. П. Крылова (сын Владимир и дочь Софья). Жена священника, Клавдия Петровна (1854‒1904), попроси­ла мужа уехать из города, где все напоминало ей об умерших детях. Александр Павлович испросил место в Москве, и втроем, с единствен­ной младшей дочерью Маргаритой, они переехали в столицу.