Деревенская изба, пышущая жаром русская печь. Из приемника журчит голос диктора, передающий последние новости из Америки. Дед встрепе­нулся: «А что, ведь скоро американцам Аляску-то отдавать придется».

«Какую Аляску?» — спрашиваем мы его с полатей. И дед начинает нам, па­цанам. рассказывать, как Екатерина продала лежащую на краю света Аляс­ку сроком на сто лет и срок этот подходит к концу.

Прошли годы. Во многих местах необъятной России приходилось встречать легенду, слышанную в детстве. Но ни в школе, ни в институте ничего о продаже Аляски не говорилось. И только при взгляде на карту всплывал старый вопрос: «А когда?»

Легенда об Аляске, широко бытующая в русском народе, оказалась сплетением правды и домыслов. Что же было на самом деле? Аляску мы по­теряли не при Екатерине Великой, а гораздо позднее — при ее правнуке.

Император Александр II в 1867 году подписал договор не на аренду русс­ких владений, а на их уступку.

Сокрушительное татаро-монгольское нашествие стерло с лица земли многие страны и народы. Русь выстояла, но лишилась большей части своей древней отчизны. Русы сосредоточились в северных лесах и несколько ве­ков собирали в единое целое силы и обломки уцелевших земель. Но полно­ценное развитие их державы было невозможно на том тесном пятачке, куда загнали великий народ могущественные соседи. Наконец, сбросив в конце XV века ярмо золотоордынского ига. Московская Русь начала разжимать железный обруч тесных границ. Потянулись бесконечные войны за освобож­дение порабощенных сородичей, за возврат издревле принадлежавших русам территорий.

Есть несколько непременных условий для того, чтобы государство стало могущественным. Одно из них — выход к морям. В XVI веке наиболее жестокая и упорная борьба шла за Прибалтику. Польские короли, напри­мер, не скрывали, что войну с Москвой ведут не из-за того, что им жал­ко имеющегося у них в избытке побережья, а для того, чтобы не допус­тить дальнейшего процветания Руси.

Четверть века войска Ивана Грозного прорубались к Балтийскому мо­рю. Но объединенные усилия гигантской в ту пору Речи Посполитой и во­инственной Швеции, за которыми стояла вся Европа, отразили этот на­тиск. В 1583 году по условиям унизительного Плюсского перемирия нас оттеснили от побережья практически на всем его протяжении.

Аляской называют северо-западную оконечность Северной Америки. От азиатских владений России ее отделяет Берингов пролив. Собственно го­воря, Аляска — огромный полуостров, омываемый Северным Ледовитым океа­ном на севере и Тихим на юге. Но к нему с юга примыкает еще один полу­остров, довольно скромных размеров, который также называется Аляска. И тут же лежит одноименный залив. Чтобы не запутаться в этих названиях, под Аляской обычно понимают территорию гигантского штата США.

Аляска некогда принадлежала России. Но когда она стала русской? Общепринятая дата ее открытия — 1741 год, когда корабли Беринга и Чирикова подошли к североамериканскому побережью. Но наши предки позна­комились с Америкой намного раньше.

Первое достоверно известное пребывание великорусов в районе Аляс­ки относится к 1648 году. В этом году землепроходцы во главе с Федотом Поповым и Семеном Дежневым вышли из устья Колымы и прошли Берингов пролив. Самую крайнюю точку Азии, где разбился один из кочей, они наз­вали Каменный Нос. Позднее это место переименовали в мыс Дежнева.

«Историческая газета» — общероссийский ежемесячник для любителей родной истории. Ее девизом стали слова Н. Карамзина: «...история пред­ков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество».

Каждый номер газеты именной — посвящен одному из подвижников Зем­ли Русской. Портрет главного героя номера занимает всю его первую по­лосу. Эта галерея уже включила Невского. Пушкина, Петра Великого. Ци­олковского, Достоевского, Шаляпина, Жукова, Королева, Гагарина, Блока и многих из тех, кем по праву гордится наша Родина.

«Историческая газета» выходит с мая 1996 года. Срок вполне доста­точный для того, чтобы определить свою позицию. Ее отличительными чер­тами стали взвешенность, профессионализм и объективность. Такие посто­янные рубрики, как «Афоризмы». «Герои Древней Руси», «Исторический ка­лендарь», «Исторические анекдоты», «Исторические кроссворды», «Народы России», «Наша анкета». «Разные разности». «Юбилеи русских гениев», далеко не исчерпывают всего содержания. Каждый номер — небольшая эн­циклопедия по русской истории от древнейших времен до наших дней. Бо­гатство информации в сочетании с легкостью изложения делает газету не­заменимым пособием для педагогов и родителей.

1. «Огненосные» циклы

В Киево-Печерской Лавре св. Михаила чествовали 15 июня, а после 1730 года — 30 сентября. Кроме того, в святцах с ним связаны 20 июня и 20 июля. (9,304)

Феофил-Михаил погиб на костре. Обращает на себя внимание, что в святцах близ 15 июля учащаются случаи гибели от огня: 9 июля — св. Александр; 10 июля — 45 мучеников из Никополя Армянского, св. Иси­дор; 12 июля — св. Аникита и св. Александр; 13 июля — св. Серапион; 14 июля — св. Иуст; 15 июля — св. Авудим. (2,105‒110 и 9,211‒214) Причем существовало две версии кончины св. Авудима. Русский паломник Даниил в начале XII века видел его мощи «в теле», чего не могло случиться при сожжении. (10,272) Значит, из противоречивых известий и обилия святых шел отбор сведений на заданную «огненную» тему.

Около 20 июля наблюдается подобная же «огненная» картина: 16‒18 июля — св. Афиноген; 18 июля — св. Емилиан и св. Маркел; 22 июля — св. Аполлоний; 21‒23 июля — св. Трофим и св. Феофил. (9,215‒221 и 2,111)

Привлекает имя «Феофил». Исходным днем памяти св. Феофила было 23 июля. (10,282) Под 20 июля в славянских святцах речь идет об одном св. Трофиме. (9,219) Так как эти святые обычно упоминаются вместе, имя «Трофим» в данном случае обозначает всю пару. Они оба чествуются и 21 июня. Этот день памяти встречается в киевской рукописи XVI века и гре­ческой рукописи XI века, хранившейся в Киеве. (9,188) В ряде рукописей имя «Феофил» по сравнению с традиционным местоположением приближено к дням памяти легендарного митрополита.

1. Прадедова слава

Рассказ о Святославе Великом из «Истории» Феофила был известен на Руси. Вспомним слова Святослава о славе, которая помогала побеждать соседние народы:

Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы... (4,79)

Ее нужно сравнить с текстом «Слова о полку Игореве»:

...бо бес щитов с засапожники кликом плкы побеждают, звонячи в прадеднюю славу... (2,31)

Общий контекст этой цитаты также соответствует содержанию речи Святослава Великого. Тем более, что изронивший «злато слово» герой в поэме именуется «великий Святослав». Такие совпадения не могут быть случайными. Интересующий нас участок поэмы принадлежит перу Бояна. Он имел сочинение о Святославе Игоревиче, восходящее к «Истории» Феофила. Сквозь нарисованный Бояном мощный образ Святослава Всеволодовича про­ступают эпические черты Святослава Великого. Боян подражал своему предшественнику.

1. Смутсвит

В «Худуд ал-алам» «падишах» славян, то есть их великий князь, назван «смутсвит». Более раннюю версию этого рассказа о славянах нахо­дим у Ибн Русте, называющего их повелителя «свиет-малик», то есть «свиет»-вождь. (6,388‒389)

Составление персоязычной «Худуд ал-алам» началось в 372 году Хиджры (26.06.982 — 14.06.983). Деятельность Ибн Русте датируется на­чалом X века. Считается, что он использовал полную редакцию книги Ибн Хордадбеха (IX век). (10,3 и 7,11‒17) Сходный рассказ о стране славян есть у перса Гардизи (XI век), который также употребляет термин «свиет-малик». (6,390)

Автор «Худуд ал-алам» знал селение Мубареки у ворот Бердаа, где был «лагерь русов». (10,20) Перед нами известие о закавказском походе Святослава. Описание войны русов под Бердаа стало одним из источников персоязычной поэмы Низами Гянджеви (XIII век) «Искендер-наме». В ней, в частности, есть строки:

1. Цитаты топарха

В так называемой записке греческого топарха (X век) о воинах «царствующего к северу от Дуная» написано:

Ведь погибла прежняя их бесстрастность и справедливость: ра­нее почитавшие более всего трофеи, они воздвигли величайшее, и города и народы добровольно присоединялись к ним. (11,129)

Эту характеристику нужно сравнить с речью Святослава Великого в изложении Льва Диакона:

Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов. легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощав­шим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. (10,79)

Обе цитаты явно восходят к информации Феофила. Грек пользовался каким-то сочинением, повествующим о последней битве Святослава под Доростолом. Свое высказывание топарх продолжил:

1. Предшественник

Византийский историк Лев Диакон (X век) питал к русам неприязнь. Он, как мог, преуменьшал их заслуги и преувеличивал неудачи. Разитель­ный контраст с этой позицией дают отдельные участки текста его сочине­ния, повествующие о Святославе Великом. В них русы и их вождь предста­ют в ореоле непревзойденного героизма и мужества.

Большую часть «Истории» Льва занимает описание походов Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия. Сам историк в этих походах не участвовал. Но подробность изложения говорит об использовании какого-то письменного источника, запечатлевшего воспоминания очевидцев.

При передаче личных впечатлений Диакон не проявлял склонности к прямой речи. Но его книга наполнена пространными монологами императо­ров и высших сановников империи. Не всякий писатель мог отважиться на включение в свою книгу подобных монологов. Ведь многие участники собы­тий были еще живы. Лев явно использовал труд одного из соратников Ни­кифора Фоки и Иоанна Цимисхия.

1. Татищевская догадка

Во Владимирской летописи второй половины XV века, сохранившей уникальное известие о болгарском происхождении св. Ольги, записано:

...и поя (св. Владимир. — В.Г.) за себе царевну Анну, сестру царя Василия и Константина. От ее же роди Бориса и Глеба. (4,224)

Корсунская легенда:

...от Анны родишас святии чюдотворцы Борис да Глеб. (13,48)

По древнерусским источникам известна только одна жена св. Владими­ра по имени «Анна» — сестра императоров Василия II и Константина VIII. Следовательно, часть книжников считала матерью святых Бориса и Глеба византийскую царевну. Иоакимовская летопись:

Владимир вскоре по кресчении упрошен бе отпусти жены от се­бе, яко обесча... Анны царевны сына Бориса и Глеба при матери остави, но Глебу назнаменова Муром, зане бе есче у грудей тогда. (11,113)