Большинство современных ученых утверждены во мнении, что св. Кон­стантин создал глаголицу. Кириллица же, согласно этой точке зрения, возникла позднее, в Болгарии, на ее основе. Причиной реформы послужила популярность в этой стране греческого письма, издавна приспособленного для записи славянской речи.

За последние полтора века славянские исторические школы подобрали серию доказательств, подтверждающих авторство великого солунянина в отношении глаголицы. Из древнейших славянских рукописей именно глаголи­ческие изобилуют моравизмами и латинизмами, что говорит о их создании в моравских землях в начальный период существования славянского письма. (3,145) Древнейшие глаголические памятники связаны с Моравией и Паннонией, т.е. с местами деятельности святых братьев, либо с Хорватией и Македонией, где жили изгнанные из Моравии их ученики. Древнейшие же кириллические рукописи созданы преимущественно на востоке Балканского полуострова, где непосредственного влияния солунян, как считается, не было. (6,30)

Аналогичным образом и применение глаголицы дольше всего сохраня­лось у юго-западных славян, где она использовалась до конца XVIII в. (4,105) В других районах славянского мира глаголица имела ограниченное хождение и очень рано вышла из употребления. В большинстве кириллическо-глаголических палимпсестов более ранний текст — глаголический. Язык древнейших глаголических памятников более архаичен, нежели кирилличес­ких. (3,145)

В IX в. жили великие славянские просветители, братья Мефодий и Константин. Константин известен и под именем Кирилл, которое он принял незадолго до кончины. Младший из братьев создал совершенную славянскую азбуку, которая легла в основу письменности основной части славянства и носит в честь него имя кириллица. Уроженцы византийского города Солуни внесли важный вклад в формирование культуры славянского мира. За свою подвижническую деятельность братья были причислены к сонму святых.

В сочинении черноризца Храбра «О письменах» в качестве даты созда­ния славянской письменности приводится 6363 г. от сотворения мира.

Для ее перевода с византийского летосчисления в нашу эру необходимо отнять 5508 лет, что дает 855 г. Но этот год не соответству­ет известным историческим реалиям, т.к. Храбр одновременно сообщает о правлении, во время интересующего нас события, византийского императора Михаила III (842‒867), болгарского царя Бориса (852‒889), моравско­го князя Ростислава (846‒870) и блатенского князя Коцела (ок.861‒870-е гг.). Как справедливо отмечалось исследователями, начало правле­ния Коцела противоречит 855 г. (7,24) В связи с этим было высказано предположение о том, что дата указана, хоть и с ошибкой, не в традици­онной византийской эре, а в иной — александрийской — и событие следует приурочить к 863 г. (12,189)

Согласно Житию св. Константина, азбука была составлена непосред­ственно перед поездкой в Великую Моравию. Возможность определения даты прибытия солунянина в страну князя Ростислава имеется.

Последним великим языческим правителем Руси был великий князь киевский Святослав Игоревич. По предположению летописцев, в 964 г. он достиг зрелого возраста и отправился в свои первые походы на вятичей и хазар. Мнение это не совсем удачно, так как из византийских источников видно, что Святослав уже в 946 г. правил державой, сидя в Новгороде. Ранние деяния русского государя освещены крайне скупо. Больше повезло его войнам в дунайской Болгарии.

В 967 г. Святослав якобы захватывает Болгарию, но, получив тревож­ную весть о печенежском нападении на Киев, возвращается в свою днепровскую столицу. Здесь он хоронит мать, наделяет сыновей уделами, но мысль о богатой южной стране не покидает его. Наконец в 971 г. русы вновь завоевывают болгар и начинают сражаться с могущественной Византией. Разгромив ромеев, они двигаются к их столице — Константинополю, совре­менному Стамбулу. Испуганный император с трудом откупается большой данью.

Осмотрев поредевшие в боях дружины, Святослав решает временно замириться с неприятелем и привести с Руси подкрепление. Греки с ра­достью заключают мир, но у днепровских порогов русская армия попадает в печенежскую засаду, и князь погибает.

В наших летописях повествуется о походе в 1185 г. русских князей под главенством новгород-северского князя Игоря Святославича на полов­цев. Поход этот закончился неудачно. Враги сумели оттеснить русские полки в безводную ловушку, а когда от жажды изнемогли и кони, и люди, добыть победу. Но как ни странно, именно это печально закончившееся предприятие владетелей довольно скромных княжеств оставило в нашей домонгольской истории след более глубокий, нежели самые выдающиеся победы.

О походе сохранилось несколько летописных рассказов и стихотворная повесть. На фоне сверхлаконичных сведений об иных событиях эти сообще­ния поражают своей обширностью. Например, Ипатьевская летопись рисует нам такую картину. Когда Игорь со своей армией подходил к Северскому Донцу, случилось солнечное затмение. У реки русы простояли два дня, дожидаясь родного брата Игоря. Соединившиеся полки совершают ночной бросок и нападают на половцев. Успех им сопутствует, степняки бегут, преследование продолжается всю пятницу до глубокой ночи. Но уже утром в субботу перед русами вырастает «бесчисленное множество» половцев. Кня­зьями принимается решение о ночном отступлении, и они до утра пробива­ются сквозь ряды противника. Наступившее воскресенье приносит им пора­жение.

Историк Татищев, пользовавшийся не дошедшими до нашего времени летописями, уточняет, что Игорь поджидал брата у впадения Оскола в Северский Донец. Следовательно, за ночной переход Игорь не мог добрать­ся даже до Дона. Перед нами вполне рядовое событие на русско-половецком пограничье.

Одиннадцатого мая 912 г., в день, когда на протяжении почти шести веков праздновалось основание Константинополя, умер византийский импе­ратор Лев VI Мудрый. До кончины в роковой для него понедельник високос­ного года император правил 26 лет, унаследовав трон отца, Василия I.

Несмотря на долгое и в целом счастливое царствование, в личной жизни Льва преследовали неудачи. Одна за другой умирали его жены. Православные каноны не одобряют заключения повторных браков, но для венценосного вдовца делались исключения. Когда же умерла третья импера­трица, на церковный престол взошел суровый Николай Мистик. Вскоре Лев влюбился в Зою, по прозвищу Огненноокая, но властный патриарх, несмотря на все домогательства двора, четвертый брак запретил.

У влюбленной пары родился ребенок, но только когда непреклонного Николая Мистика удалось сменить на более сговорчивого патриарха, Лев смог узаконить свои отношения. Он венчался с Зоей, потом сделал своим соправителем и трехлетнего сына, вошедшего в историю под именем Кон­стантина VII Багрянородного.

Константин потерял отца в шесть лет. Самодержцем стал брат Льва Александр. С тем чтобы обезопасить свое правление от заговоров, новый властелин отправил в ссылку мать Константина, а самого племянника гро­зился оскопить, что закрывало путь к трону.

В XVIII в. в образованных слоях русского общества широкое хождение получило имя «росс». От него произошло официальное название как страны — «Россия», так и ее основного населения — «великороссы». Термин этот книжный, извлеченный историками из древних византийских сочинений. «Росами» византийцы именовали могущественный и грозный народ. Сами же себя эти росы звали «русами» и под этим именем главным образом и из­вестны истории.

С крушением русского национального государства в 1917 г. слова «Россия», «великоросс», «великорус» были практически полностью изъяты из обращения. На долю великого народа были оставлены только прилага­тельные, образованные от этих некогда гордых имен. Да и вся его история была предана забвению и погребена под толстым слоем фальсификаций.

Основной части современных потомков древних русов собственная история известна почти так же, как и история какого-нибудь Парагвая. Трудности новоявленных парагвайцев можно было бы облегчить довольно просто. Достаточно часть полиграфических мощностей, небольшую конечно, чтобы победная поступь прогресса не захромала, перекинуть с порнографи­ческих изданий на дореволюционную историческую литературу. Семидесятипятилетний вакуум был бы ликвидирован за год.

Из того, что сохранилось от древнерусской литературы, самым ярким шедевром признается «Слово о полку Игореве». Это небольшое эпическое произведение посвящено походу русских князей во главе с Игорем Свято­славичем в Половецкую землю и их поражению. Событие это произошло в 1185 г. Согласно наиболее распространенной точке зрения, Игорь предпри­нял неудачную попытку разгромить половцев, но был взят ими в плен в районе нижнего течения Дона.

Незадачливый князь, начав опасное предприятие, двигается еле-еле, а захватив половецкие становья, на радостях три дня пьянствует со своими соратниками, тем самым дав врагу возможность собраться с силами. В походе ни он, ни его легкомысленные сподвижники не прислушиваются к советам своих мудрых воевод. В результате половцы просто вынуждены были наголову разбить русские войска.

Тягостное впечатление от умственных способностей Игоря остается и после сравнения его деяний с действиями великого князя Святослава Всеволодовича, успешно воюющего со степняками. Особенно выпукло неразу­мие Игоря проявилось в том, что он пренебрег божьим знамением, еще в самом начале похода возвестившим последующую неудачу.

Слово о плъку Игоревѣ Игоря сына Святъславля внука Ольгова

1. Не лѣпо ли ны бяшетъ братие
начяти старыми словесы трудныхъ повѣстий
о пълку Игоревѣ Игоря Святъславлича
начати же ся тъй пѣсни по былинамь сего времени
а не по замышлению Бояню

6. Боянъ бо вещий аще кому хотяше пѣснь творити
то растѣкашется мыслим по древу
сѣрымъ волкомъ по земли шизымъ орломъ подъ облакы
помняшеть бо речь първыхъ временъ усобицѣ
тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедѣй
который дотечаше та преди пѣснь пояше
старому Ярославу храброму Мстиславу
иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми
красному Романови Святъславличю

1

В основу исследования было положено издание «Слова о полку Игореве» 1985 г. с небольшими изменениями. (8) Опущены все знаки препина­ния, введена нумерация строк, внесены изменения в разбивку текста на строки и блоки-эпизоды (см. приложение 1). Предложенное членение текста имеет предварительный характер, т.к. уточнение строк (главным образом их укрупнение) и блоков целесообразно продолжить.

Ревизия достижений в области конъектурных изменений текста «Слова» не входила в круг задач работы, но некоторые замены тем не менее произведены. Восстановлены первоначальные написания слов и фраз «речь» (стр.  91), «отступиша» (стр.  108), «Ярославе и вси внуце Всеславли» (стр. 296). Приближено к древнерусскому написанию слово «паропци» (стр.  268). (6,412) Словосочетание «мы уже» заменено на «муже» (стр. 220), «луку моря» на «Лукуморя» (стр. 185), «половци» на «Половци» (стр. 270), «раскропити» на «раскрѣпити» в значении «запрудить», «пере­городить» (стр. 242), «распущени» на «распужени» (стр. 70), выражение «и с хотию на кров а тѣи рекъ» заменено на «и се хоти юна о крови тѣи рече» (стр. 291) и т.д.

2

В 1916 г. академик Соболевский выступил с предположением о том, что в «Слове» строки 24‒34 являются позднейшей вставкой. (9,210‒211) Вставка эта, по его мнению, первоначально следовала за строкой 59 и перемещение произошло в результате перестановки листов обветшавшей рукописи «Слова» при одном из копирований. К этой мысли в 1948 г. вернулась Адрианова-Перетц, которая указала на то, что гипотеза Собо­левского подтверждается материалами «Задонщины». (1,218)